Гюстав Флобер

Рядом с этими гранд-дамами, которые не позволяют ему ухаживать за ними, он испытывает робость. Он более общителен с такими женщинами, как Луиза Прадье, которая, вне всякого сомнения, подарила бы ему любовь, однако она уже немолода; как Эстер Гимон, которая тоже стареет и к тому же очень некрасива; как Сюзанна Лажье, драматическая актриса, ставшая певицей в кафешантане. И с теми, кого он называет своими «тремя ангелами»: Мари-Анжела Паска, госпожа Лапьер, госпожа Бренн. Все имеют право на его знаки внимания, но ни одна не станет его желанной любовницей. Ему довольно печального опыта с Луизой Коле. Он предпочитает развлекаться, играя словами, с подругами, которые ему нравятся, и обращаться к проституткам, когда того требует природа. Так он, по крайней мере, не отвлекается от своей работы. Он упрямо продолжает свое дело, изо всех сил взбирается по ступенькам глав своего романа, который возвышается, по его собственным словам, точно «гора, на которую надо взобраться». «Устал до дрожи в коленях, до боли в груди».[390] И даже жалуется принцессе Матильде: «Что со мной на самом деле? Вот вопрос. Одно несомненно – я становлюсь ипохондриком, мой бедный мозг устал. Мне советуют отвлечься, но от чего?.. Меня преследуют грустные воспоминания, и кажется, что все окутано черной дымкой. Итак, нынче я господин, достойный жалости. Быть может, это начало конца или мимолетная болезнь? Я принимаю разные лекарства; к тому же перестал или почти перестал курить».[391]

Из Руана приезжает Каролина, чтобы «поднять ему настроение». Он выздоравливает, присутствует на обеде у Теофиля Готье, настоящем «караван-сарае», на обеде в ресторане Маньи в честь Сент-Бева, который стал сенатором, и, вставая из-за стола, старается удивить братьев Гонкур одним из самых тайных своих откровений: «В молодости я был настолько честолюбив, что, когда шел с друзьями в бордель, выбирал самую некрасивую путану и старался поцеловать ее на виду у всех, не выпуская изо рта сигары. Мне это совсем не нравилось, но было рассчитано на публику». Не продолжает ли он играть на публику, хвалясь таким образом теперь своими былыми сексуальными подвигами? «Во Флобере осталось еще тщеславие, – помечают братья Гонкур. – Из-за чего, несмотря на открытость, в его рассказах о том, что он переживает, как страдает и любит, не чувствуется настоящей искренности».[392]

А ему опять не сидится на месте. Едва вернувшись в Круассе, он сразу едет в Лондон, затем в Баден, где встречается с Максимом Дюканом и с дорогой Элизой Шлезингер, которая давно живет в этом городке. Нечаянная для него это встреча или же он искал ее, поскольку работал над «Воспитанием чувств» и испытывал необходимость освежить свои любовные воспоминания? Элиза постарела, поблекла, страдает умственным расстройством. И даже на полтора года была помещена в больницу недалеко от Маннгейма. Увидев ее, Флобер потрясен головокружительным открытием бега времени, старения чувств, тщетой юношеских иллюзий. По возвращении в Круассе он находит заболевшую мать: «Кризис невралгии, из-за чего она ночью так сильно кричала, что мне пришлось выйти из своей комнаты».[393] Для лечения больной дают хинную настойку и много красного мяса. Но она скучает по внучке, с которой видится теперь очень редко. Флобер также с сожалением вспоминает о том добром времени, когда Каролина оживляла дом своим смехом. Он утешает себя, погрузившись с головой в рукопись. «Что касается меня, – пишет он племяннице, – то думаю, что снова начал работать. Я лег спать сегодня в четыре утра и опять начинаю кричать в тиши своего кабинета, как раньше. Мне это нравится».[394]