Гиви и Шендерович

Нет, был еще раз, когда заговорил Он с Авраамом. Тогда. Разве не понял Авраам, кто перед ним? Пал на лицо свое, зарезал лучшего тельца — сам, для дорогих гостей. Поднес вино. Эти, трое, сидели, улыбались. Сарра стояла у входа в шатер, сложив руки на животе. С напряженным лицом, закусив губу — словно поймала воробья и теперь пыталась удержать его в горсти. Один из гостей сказал «не хлопочи так, не тревожься». Зачем им еда, вино? Свет шел сквозь них и плясал на парчовой скатерти. Глазам больно. Сарра упала на колени, не плакала, что-то шептала. Тот, первый, не глядя на нее, сказал, что будет сын. Сарра засмеялась сквозь сухие слезы — поверила сразу. До того все ходила, поджав губы. Не глядя на Агарь. На Измаила. А тут — засмеялась. Он вновь упал на колени, и потому что — сын, и потому, что — прощен. Поднялись — не идут, плывут, — он, склонившись, пошел за ними, Сарра так и осталась стоять у полога, прижав ладонь к губам. Миновали шатры, стада — он сам не заметил, как. Поднялись на холм. Шедом лежал вдали, крыши сверкали под солнцем.

Богатый город.

Он и сам не шел — летел, слышал, как поют невдалеке сотни верблюжьих колокольчиков.

Все хорошо, думал он. Все будет хорошо. Господь его не оставил. Сарра с ним, и Агарь с ним, и будет еще сын. Поздний сын, дитя радости, дитя смеха. Глядит — а тех уже только двое. Где третий? Почему ушел? Один из оставшихся поглядел на него своими золотыми глазами. Сказал — не тревожься, он исполнил, что ему было велено. Одно Слово сказано, осталось два. Мы остаемся. Ненадолго.

И рассказал про Шедом.

Лот, непутевый племянник! Возня со скотом, видите ли, не для него! Какая жизнь в пустыне? вот в городе — жизнь! Песни, пляски! Жена тихая, слова лишнего не скажет, ходит опустив глаза, все терпит. Вот и рожает только дочерей. Красивые девки, но беспутные. Верблюдицы в охоте и те спокойней. Ему, Аврааму глазки строили! Отцу — и то глазки строят! На коленях сидят — где это видано? Открытый дом — что ни день, гости, что ни ночь, пьянка!

А все ж племянник, родная кровь

Пал на колени.

Господи, сказал, я прах и пепел. Ты все видишь. Ты читаешь в моей душе. Разве я — лучше? Разве он — хуже? Что такое справедливость людская? Воздаяние! Что есть справедливость Господня? Прощение! Разве Судия Земли всей поступит неправосудно? Город большой, неужто не найдется там хоть сотни праведных? Ну, хоть полсотни? Пощади их!

Молчат колокольчики.