ГКЧП: Следствием установлено

Взлет Лукьянова аналитики объясняли ослаблением позиций Горбачева. Тот уже не устраивал никого — ни левых, ни правых. Кто мог его заменить? Оглядывая президентское окружение, умные головы признавали, что Лукьянов имеет наибольшие шансы. Янаев годится лишь на промежуточную роль: съезд никогда бы не одобрил его кандидатуру. Лукьянову была обеспечена мощная поддержка группы «Союз». И «левых» мог привлечь его имидж трезвого, цельного политика.

Никсону, прилетевшему в Москву весной 1991 года с целью политической разведки, Крючков прозрачно намекнул на то, что «уставший» от споров между Ельциным и Горбачевым Верховный Совет СССР может взять власть в свои руки, и дал неадекватный занимаемой должности совет американскому гостю — «присмотреться к Лукьянову».

Как и прежде, Лукьянов не принимал никаких решений без совета с Горбачевым, интересовался его мнением по любому поводу, например, по введению дополнительных ставок в аппарате Верховного Совета СССР. Докладывал о каждом своем шаге. Даже отправляясь в выходной день в примыкающую к Москве Калужскую область, обязательно «спрашивался» у Михаила Сергеевича: «Вы не будете возражать? Ну, тогда я поеду…»

Но за этой демонстративной лояльностью уже невозможно было скрыть стремление главы Союзного парламента к политической самостоятельности. Близившийся день подписания нового Союзного договора, несомненно, подстегивал его амбиции.

На сессии Верховного Совета СССР 17 июня 1991 года Лукьянов, по сути, поддержал Павлова, заметив по ходу развернувшейся дискуссии, что «надо отделить оперативно-распорядительную деятельность Кабинета министров от деятельности самого президента и его указов». «Тут уже был не намек, а прямое согласие с тем, что Верховный Совет вправе лишить президента части полномочий», — пишет Горбачев в книге «Понять перестройку».

Спустя годы Лукьянов станет поносить Горбачева, а членов ГКЧП назовет своими «единомышленниками» и «невольниками идеи», которые ничего противозаконного не совершали — напротив, защищали Конституцию.

Но 28 августа 1991 года в интервью «Независимой газете» тот же самый человек высказывал надежду на то, что пройдут годы и «Михаил Сергеевич поймет, кто привел в Форос самолет», то есть, кто на самом деле его спас. Лукьянов даже показывал журналисту изрядно помятую бумажку с заявлением, которое он собирался сделать во время августовских событий по ТВ. Если бы такая возможность представилась, он, отбросив все страхи и сомнения, неожиданно для диктора зачитал бы следующий текст:

«Дорогие товарищи!

Я вынужден обратиться к вам через прямой эфир, чтобы просить помощи и поддержки вашей, вами избранной власти. Конституция, как вы знаете, не предусматривает никаких особых комитетов чрезвычайного положения, которым бы принадлежала «вся» полнота государственной власти управления. Такая власть принадлежит только Верховному Совету, Верховным Советам республик, местным Советам. Нас лишили законно избранного президента, о судьбе которого я ничего не знаю и вот уже второй день не могу добиться поездки к нему. Я надеюсь, что он в безопасности, но против него творится беззаконие и произвол, и, чего бы это ни стоило, надо вызволять его из беды. Теперь мы с горечью понимаем, насколько нам нужна президентская власть и контроль Советов за теми, кто посягнул на гражданские свободы. Связывайтесь с нами! Помогайте нам!..»

ДОСЬЕ СЛЕДСТВИЯ

документ без комментария

Из протокола допроса А. Лукьянова

от 24 августа 1991 г.[2]

Вопрос. Что вам известно о событиях, которые происходили в стране с 18 августа по сегодняшний день? Какова ваша роль в этих событиях?