Гладиатор

Через несколько минут на пороге комнаты появилась мать одного из тысячи русских солдат. Это была сорокапятилетняя светловолосая женщина в платке, темной длинной юбке и фиолетовой кофте.

Глава 3 Суд

Два года спустя

– Лариса Леонидовна, вас вызывает председатель суда, – приоткрывая дверь, протараторила скороговоркой секретарь судьи.

– Спасибо, Вероника, – ответила молодая судья.

На вид девушке было около двадцати пяти лет. Высокая, со жгуче-черными волосами, подстриженными под каре, с большими голубыми глазами и улыбкой Моны Лизы, она сводила с ума случайных посетителей и завсегдатаев районного суда в те редкие моменты, когда проходила по коридорам суда. Вот и сейчас она шла своей эффектной походкой, на высоких шпильках, подчеркивающих идеальные ножки, оставляя за собой шлейф мужских взглядов.

– Василий Иванович, разрешите?

– Да, да, Лариса Леонидовна, проходите, – улыбаясь, ответил председатель суда.

Он долго и внимательно смотрел на девушку, думая о чем-то своем.

– Знаешь, Лариса, все чаще и чаще вспоминаю твоего отца. Судья был от Бога, да и друзей таких у меня больше никогда не было и не будет. Вчера с Мариной вспоминали, как ездили к вам на дачу. Леонид с Надеждой тогда были еще живы.

Василий Иванович на минуту замолчал, глядя в окно.

– Так вот, вспоминали тебя, как ты еще совсем малышкой – сколько тебе тогда было, наверное, восемь лет? – сказала нам, что, когда вырастешь, будешь, как и папка, судьей. Твоим словам тогда никто значения не придал. Да и Леонид не хотел, чтобы ты пошла по его стопам. Но человек предполагает, а Господь располагает. Сегодня месяц, как ты в должности судьи, с чем от всего сердца позволь тебя поздравить! Пожелать, так сказать, профессионального взросления. Будь мудрой в принятии решения, всегда взвешивай на весах правосудия все «за» и «против». Если это необходимо, обращайся ко мне за советом. Хотя судейская этика этого не дозволяет делать, но бывают случаи, когда одна голова – хорошо, а две – лучше.

– Спасибо, Василий Иванович. Сегодня пять лет, как папы и мамы не стало. Месяц, как я работаю в суде, и сегодня у меня оглашение первого приговора. Вот такие стечения обстоятельств, – сказала Лариса, и ее глаза наполнились слезами.

Василий Иванович поднялся со своего кресла. Он подошел к ней, сел рядом и по-отечески обнял. Несколько минут они просидели молча. Лариса прижалась, как маленький ребенок, к его груди, а он еще некоторое время гладил ее волосы.

– Нелепая смерть. Ты ведь знаешь, я вел дело этого милиционера. Экспертиза установила, что он был в состоянии алкогольного опьянения, и именно это обстоятельство повлияло на ДТП, в котором погибли твои родители. Я дал ему наказание по максимуму. Но, к сожалению, Леонида и Надежду не вернуть, – сказал Василий Иванович и глубоко вздохнул.

Он встал из-за стола, открыл сейф и достал две хрустальные рюмки и блюдце с нарезанным лимоном. Нажал кнопку на телефоне:

– Наталья Игоревна, меня ни для кого нет.

Разлив по рюмкам коньяк, снова сел рядом с Ларисой.

– Лариса, давай помянем твоих родителей. Светлая им память, и пусть земля им будет пухом. Они всегда будут жить в наших сердцах.

Лариса, сморщившись, выпила содержимое рюмки и закашлялась.

– Сейчас отпустит, Лариса. Коньяк – верное средство для снятия стресса.

Лариса, вытирая слезы, молча кивнула головой.

– Лариса, ты мне как дочь, но почему-то последние новости я узнаю не от первоисточника, – сказал председатель суда и, улыбаясь, заглянул в ее голубые глаза.

– Вы о чем, дядя Вася?

– Ну вот, хоть дядей Васей назвала. Я уж и забыл, когда ты меня так называла, – и он снова, улыбаясь, заглянул в ее глаза. – Да дошли до меня слухи, что завелся у нас в суде некий адвокат Барбусов. Он каждое утро заходит в суд с большим букетом роз, который, по всей вероятности, оказывается у тебя на столе. А я об этом узнаю последним. Непорядок, одним словом. Насколько я помню, у нас с тобой договоренность, что я буду посаженным отцом на твоей свадьбе. Или это все несерьезно – сплетни, наговоры? – спросил Василий Иванович и хитро улыбнулся.

– Дядя Вася, да я вам про него рассказывала, это же Вадим, моя первая любовь. Мы ведь с ним в разных городах учились. Развела нас судьба на некоторое время; он меня искал, а я – его. А встретились здесь, в суде, случайно. Захожу на процесс, а он за адвокатским столом сидит, – такое, пожалуй, только в романах прочитаешь. Насчет цветов информация верная; ну, а по поводу остального могу заверить, что ты, дядя Вася, первым об этой новости узнаешь, и посаженным отцом на моей свадьбе, если она когда-нибудь состоится, будешь именно ты. Ближе и роднее тебя у меня никого нет, – сказала Лариса.

– Ну, так-то оно лучше. А я-то грешным делом обиделся на тебя. Да, кстати, Лариса Леонидовна, что за приговор ты сегодня оглашаешь?

– Чеченское дело, – ответила Лариса и глубоко вздохнула. – Не знаю, что со мной творится, дядя Вася, но я уже месяц не сплю по ночам. А если и удается вздремнуть, то мне мерещатся обстоятельства этого жуткого уголовного дела.

Василий Иванович крепко обнял Ларису.