Гладиатор

В это солнечное летнее утро термы Агриппы были переполнены. Нарцисс, дорогу которому прокладывали в толпе напором и толчками четверо раздетых, как и их хозяин, рабов, с наслаждением принимал низкопоклонство окружавшей его голой толпы. Хотя популярность терм была в значительной мере обусловлена тем, что в них бедный мог пользоваться теми же благами, что и богатый, голого советника императора можно было без труда отличить от голого безработного. Нарцисс шел через толпу, дружелюбно помахивая рукой, отвечая на приветствия и указывая одному из рабов, кому следует вручить золотую монету, которую тот вынимал из привязанного на поясе кожаного кошеля.

В фригидарии, у открытого бассейна с холодной водой, Нарцисс увидел пожилого мужчину, почесывавшего спину об угол бассейна. Нарцисс бросил ему золотую монету и, засмеявшись, сказал:

— Послушай, старик, найми себе раба, и пусть он чешет тебе спину!

Плавать Нарцисс не умел, а потому рабы расстелили на воде большое полотно. Нарцисс улегся на него, и рабы повлекли это подобие плота через бассейн. Жмурясь от солнца, Нарцисс не без удовольствия наблюдал за девочками, перебрасывавшимися в воде яркими обручами. Среди колонн, обрамлявших бассейн, спорили между собой философы и политики, беседовали о делах адвокаты, совершали сделки торговцы.

— Посмотри, что происходит на площадке! — крикнул Нарцисс одному из служителей.

Вернувшись, тот доложил:

— Лоллия борется с какой-то египтянкой.

Нарцисс выбрался из воды, позволил насухо вытереть себя и быстрым шагом направился в зал, в котором происходили схватки борцов. Уже издали до него донеслись подбадривающие крики зрителей. Лоллия была щедро одаренной здоровьем и силой римлянкой, женой крупного торговца, сколотившего состояние на импорте экзотических овощей и фруктов. Женская борьба не была в Риме чем-то таким уж необычайным, тем не менее эксцентричные выходки Лоллии давали римлянам все новые поводы для разговоров. Египтянка была как минимум лет на десять моложе Лоллии. Темноглазая, по-мальчишески подстриженная, она завоевала симпатии почти всех зрителей. Кожа у обеих была намаслена и поблескивала, словно шкурка жирного окорока. Почти каждая попытка захвата заканчивалась тем, что руки соскальзывали со скользкого тела противницы.

— Пятьдесят сестерциев победительнице! — крикнул Нарцисс, войдя в помещение.

Среди зрителей, сразу же открывших Нарциссу проход к самому ковру, послышались восторженные возгласы. На египтянку названная сумма произвела явно большее впечатление, чем на Лоллию, и борьба стала ожесточеннее. Лоллии удалось под громкие крики зрителей свалить противницу на ковер, и теперь они катались по нему, оставляя широкие маслянистые следы. Всякий раз, когда гибкая египтянка пыталась своими длинными ногами разорвать захват, зрители поднимали крик, однако ее первые три попытки оказались безуспешными.

Выскользнув наконец из захвата, египтянка поднялась и, широко расставив ноги, остановилась, поджидая соперницу. Приближавшаяся с раскинутыми руками Лоллия приготовилась уже к прыжку, рассчитанному на то, чтобы сбить противницу с ног, но египтянка оказалась быстрее и, бросившись вперед, сделала подсечку. Лоллия упала на спину, а противница, прижав коленом ее грудь, победным жестом вскинула руки кверху.

— Поздравляю! — крикнул Нарцисс и, передав победительнице обещанные пятьдесят сестерциев, поднялся с места.

На пути в унктуарий — помещение, где делали массаж, а тело умащивали благовониями, — один из рабов то и дело шептал Нарциссу на ухо имена встречных. Номенклатор превосходно знал, с кем его хозяин намерен будет поздороваться, а с кем — нет. В термах задача эта была отнюдь не простой, поскольку в голом виде все люди становятся похожими друг на друга.

— Сульпиций Руфус, — прошептал раб. — Вы знакомы с ним.

— Приветствую тебя, дорогой Руфус! — подчеркнуто дружелюбно произнес Нарцисс. — Отдыхаешь от вида своих гладиаторов?

— Счастлива мать, породившая такого сына, как ты, достойный Нарцисс, — поклонился Руфус. — Меня пригнал сюда сухой песок арены. Смыть его с себя — одновременно и потребность, и наслаждение.

— Мы уже в преддверии Римских игр. Император надеется увидеть на арене напряженные, волнующие поединки.

— Он увидит их. Моя «семья» старательнейшим образом готовится к ним.

— Я направляюсь в массажную, — сказал Нарцисс. — Не хочешь ли составить мне компанию?

Руфус, разумеется, принял приглашение.

Массажная комната с выложенными зеленым мрамором стенами и полом сияла чистотой. Столы для массажа были сделаны из желтого песчаника, более теплого на ощупь, чем мрамор. Увидеть здесь можно было только богатых и влиятельных людей, ведь каждая процедура, включавшая и ароматические масла, и дорогие укрепляющие микстуры, обходилась посетителю в целый сестерций. Нарцисс и Руфус улеглись ничком на стоявшие рядом скамьи. Два африканца начали разминать мышцы на их плечах. Нарцисс довольно постанывал.

— Знаешь самую новую загадку, Руфус? — спросил он. — Так вот, слушай. Кто временами худеет, а временами толстеет без того, чтобы пировать и поститься?