Гладиатор

— Я и не сомневаюсь, — иронично улыбнулся хозяин кабинета.

Камеры видеонаблюдения зафиксировали местного бомжа, который втаскивал на вокзал этот чемодан. Бомжа удалось найти очень быстро, но он не смог сообщить ничего вразумительного. Сначала вообще лыка не вязал, а как чуток протрезвел, начал плести какие-то несуразные байки про чеченского фашиста с гранатометом.

— Ладно, коллеги, дело не в этом, — продолжил Виктор Леонтьевич. — Думаю, все вы знаете, что было в том чемодане.

Все утвердительно кивнули.

— Я очень надеюсь, что про это знаете только вы, — добавил Виктор Леонтьевич. — Вчера вечером завершилась экспертиза иконы, и сейчас мы узнаем ее результат.

Он снял трубку внутреннего телефона, набрал номер и сказал:

— аша, давай сюда Лазарева.

Спустя пару минут на пороге кабинета появился скромный немолодой человек в сером костюме без галстука.

— Здравствуйте, Николай Георгиевич, — поздоровался с ним хозяин кабинета. — Проходите, садитесь.

Он тут же представил Лазарева всем остальным. Впрочем, директору Третьяковки его представлять было не нужно. Лазарев считался лучшим экспертом в области древнерусской живописи. Он мог выявить фальшивку даже в тех случаях, когда все остальные ученые были убеждены, что перед ними подлинник.

— Ну, Николай Георгиевич, расскажите нам, к какому выводу вы пришли, — повелел ему Виктор Леонтьевич.

— Я уже давно занимаюсь изучением древнерусской иконописи, — начал он издалека. — Ну, и кое-чего в этой области знаю. Так что, если кто-то пытается выдать икону начала XX века как артефакт домонгольского периода, я определить это могу сразу.

— Николай Георгиевич, давайте по существу, — перебил его хозяин кабинета.

— Ну так вот. Если та «Троица», которая в Третьяковке еще до сих пор висит… тут, понимаете, все однозначно. Обычная цифровая копия, простейшие способы ее застарить. Профессионал такие вещи сразу увидит.

— Об этом мы уже знаем, — снова поторопил его Виктор Леонтьевич.

— Вторая копия — совсем другое дело. По первому впечатлению это — подлинник. Даже химический анализ на Рублева показывает. Но вот только если работать со взятием проб. А меня так и попросили, хотя это и во вред для иконы.

— Итак, Николай Георгиевич, ваш вердикт.

— Подделка! Это подделка!

Присутствующие зашумели.

— Простите, вы уверены в этом? — вырвалось у директора Третьяковки.

— Если вы не верите мне, то можете ознакомиться с результатами экспертизы.

— Где же тогда подлинник? — не унимался директор музея.

— Для того чтобы найти ответ на этот вопрос, мы с вами, господа, и собрались. Спасибо вам, Николай Георгиевич. Можете быть свободны. Павел вас проводит.

Когда дверь за ним захлопнулась, Виктор Леонтьевич продолжил. Говорил он теперь совсем другим тоном:

— Итак, что мы имеем на выходе? Кто-то сп…ил из главного музея страны главную икону. Достояние, можно сказать, национальное. И есть кучка мудаков, которые получают зарплаты, но мышей ни хрена не ловят. Я прав?

Присутствующие неопределенно замычали. Желания возражать ни у кого не было. Все понимали: когда говорит старший по званию, лучше помалкивать и строить из себя побитую собаку.

— Ав стране на носу выборы, — напомнил Виктор Леонтьевич. — И тут — на тебе! Идеологическая диверсия в чистом виде! Оказывается, силовые структуры России способны только с хачиков бабки стрясать на вокзалах. А, генерал Млахов?

— Ну, Виктор Леонтьевич, будем работать. Будем исправляться.

Этот почтенный муж в другой ситуации мог и сам любого с дерьмом смешать. Причем делать это он любил со смаком, но сейчас косил под школьника, который разбил окно футбольным мячом. Увидели бы генерала в этот момент его подчиненные…

— Сегодня утром я говорил… сами знаете с кем. И мне четко сказали: или мы за неделю находим икону и раскрываем дело, или кое-кому придется искать другую работу. Например, на стройке вместо гастарбайтеров. Мы вас, Млахов, трудоустроим, вы не волнуйтесь.

— Будем работать, Виктор Леонтьевич, — повторял как мантру седовласый генерал.

— И прекратите вы эту феодальную раздробленность! Объедините усилия с прокуратурой, с ФСБ. Вот Савченко у нас тут сидит как воды в рот набравши.

— А я не…

— Ты, Савченко, работать должен, а не херней страдать. Завтра жду от тебя сводки по всем, кто у нас иконами занимается. Всех проверить, каждому в задницу залезть! И не надо мне здесь формализма!

Савченко встал и громко сказал:

— Есть!

— Поехали дальше, — продолжал хозяин кабинета. — Ты, Млахов, чтоб узнал, кто устроил эту херню на вокзале в Калининграде. Понял, да? А то будешь не Млаховым, а Плаховым. И Савченко пусть подключается тоже, а то один ты не справишься. Еще раз говорю: прекратите вашу мышиную возню: ну, менты там, чекисты… Мне результат нужен — и точка! Еще вопросы есть?

— Простите, Виктор Леонтьевич, а… — начал было директор Третьяковки.

— А ты просто сиди и помалкивай. И попробуй только снова в отпуск смотаться!

— Так а икона, которая у нас в экспозиции… Ну, подделка эта. Куда ее? Или пусть висит?