Гладиатор из будущего. Рим должен быть разрушен!

Я без труда убедил Крикса не идти наперекор судьбе и воле богов, которые уже предопределили участь легионов Геллия и Лентула. Нельзя также дразнить судьбу, торопя события, говорил я. Плод должен созреть, лишь после этого его можно сорвать. Рим слишком крупная добыча, этот город необходимо брать соединенными силами всех восставших рабов.

В палатку к Эмболарии я пришел уже затемно. В палатке горел масляный светильник, подле которого на низенькой скамеечке сидела Эмболария в короткой серой тунике, штопая грубыми нитками свой старый гладиаторский плащ. Темные кудрявые волосы живописно обрамляли ее сосредоточенное румяное лицо.

– Что решили на совете? – спросила Эмболария, оторвавшись от своего занятия.

– Завтра на рассвете выступаем на консула Геллия, – ответил я. – О домике в Левках нам пока придется забыть. Марс трубит в свой рог, заглушая дивную мелодию лиры, на которой играет Венера.

Эмболария отложила шитье и, приблизившись ко мне, обвила мою шею своими сильными руками.

– Не забывай, – с улыбкой прошептала она, – именно Венера стала женой Марса. Любовь и война всегда идут рука об руку в этом мире!

Эмболария чуть склонила голову набок, а ее сочные, чуть приоткрытые уста устремились навстречу моим губам. Выпивая в долгом поцелуе дыхание друг друга, мы услышали прозвучавшие по всему стану сигналы труб, повелевающие воинам расходиться по палаткам и отходить ко сну. Одновременно это был сигнал для часовых, заступающих в караул в первую ночную стражу. В течение ночи часовые сменялись четыре раза, поэтому ночь делилась на четыре стражи. Так было принято в римском войске. Такой же порядок был заведен и в войске восставших рабов.

* * *

Консул Геллий стоял лагерем возле города Анагнии, запасаясь продовольствием для своего войска. Крикс двинул свои отряды к Анагнии самой прямой дорогой через горный проход у самнитского города Бовиана. Проходя через Самний, войско Крикса увеличилось еще на три тысячи бойцов за счет беглых рабов и сельской бедноты, потерявшей свои земельные наделы. Оружия восставшим по-прежнему не хватало, но Крикс и его ближайшие сподвижники надеялись восполнить нехватку в доспехах и вооружении, разгромив легионы Геллия.

После трехдневного марша войско Крикса вышло к городу Анагнии, но римлян в его окрестностях не оказалось. Консул Геллий ушел в сторону реки Атерн, видимо, намереваясь вкупе с консулом Лентулом уничтожить войско Спартака.

Крикс устремился вдогонку за легионами Геллия по дороге, вымощенной камнем. Эта дорога тянулась от побережья Адриатики до Рима. Ганник и его сторонники возмущались тем, что Крикс пренебрегает возможностью напасть на беззащитный Рим и пытается помогать Спартаку, который уже устал от войны с римлянами и помышляет только о бегстве из Италии. Однако после разговора со мной Крикс был полон решимости сначала разбить обоих консулов, соединиться со Спартаком и лишь затем двигаться на Рим.

На одном из переходов авангард Крикса настиг идущие походной колонной легионы Геллия. Это случилось неподалеку от города Амитерна. Во главе авангарда восставших стоял Брезовир, который без раздумий навязал римлянам сражение. Крикс с основными силами бросился на помощь Брезовиру, оставив на дороге растянувшийся обоз и отставшие замыкающие отряды.

Консул Геллий оказался смелым и находчивым полководцем. Понимая, что отряды восставших рабов вдвое превосходят по численности его легионы, Геллий стал маневрировать, отбиваясь от наседающих воинов Брезовира и одновременно отступая к местности, изрезанной лощинами и впадинами. В результате подоспевшее войско Крикса было вынуждено атаковать легионы Геллия, преодолевая топи и овраги. В таких условиях галлам и германцам было непросто выдерживать боевой строй и с успехом использовать свое численное превосходство. Фланги римского войска были надежно прикрыты болотами, а с тыла римлян прикрывала река Лерн.

Наступая в лоб и неся ощутимые потери, галлы и германцы очень скоро растеряли свой боевой пыл. К Криксу, находившемуся в центре боевой линии, один за другим прибывали посыльные от фланговых командиров и от начальников когорт. Все донесения звучали одинаково: римляне занимают прочную позицию, прямым ударом их не опрокинуть, а охватить с флангов невозможно.

Военачальники предлагали Криксу прекратить сражение, выманить римлян на ровное поле и уже тогда спокойно разделаться с ними.

Крикс, терзаясь сомнениями и раздумьями, обращался за советом то ко мне, то к Брезовиру.

– Лучше, конечно, нам отступить сегодня и победить завтра, чем без толку топтаться на месте, не имея возможности зажать римлян в прочные тиски, – высказал свое мнение Брезовир, который всегда был излишне прямолинеен в словах и действиях.

Уныние военачальников вроде Брезовира и Ганника, которые громко похваляются своей храбростью, но при малейшей неудаче теряются и опускают руки, выводило меня из себя. Поэтому я позволил себе гневную тираду в их адрес.