Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

— Мне тоже, Аиша. Мы похожи с тобой, но все же настолько разные. Поэтому-то я жалею, что мы так поздно встретились, — он поцеловал меня в лоб, — А теперь ступай. Или, если хочешь, можешь остаться со мной.

Я испуганно посмотрела на него. Почему же я раньше не замечала, какой он усталый и добрый. И гусиные лапки возле глаз и складки от носа к губам и спутанные на лбу волосы и немного топорщащиеся на затылке прядки — все было мне тогда мило. Я порывисто прижалась к нему, и тогда в душе стало совсем тепло. Он погладил меня по спине, успокаивал, согревал.

— Я пойду, — сказала я.

— Так, наверное, будет правильно, — прошептал он и улыбнулся, наклонив голову. Он поцеловал меня в нос и проводил до каюты.

Глава 26. Шторм

Я опустилась на кровать, не зажигая свет. Руки немного дрожали, было не по себе. Мне хотелось вернуться к Капитану, но что мне там делать? Просто сидеть и молчать, и потом он, наверное, устал и хочет отдохнуть. Но он сам предлагал мне остаться? Может из вежливости? Он же просто ждал моего ответа, не надеялся, что я останусь. А почему не надеялся? Слишком много каких-то странных вопросов. Я тряхнула головой.

Упав поверх покрывала, я закрыла глаза и лежала так очень долго, но сон так и не пришел. Где-то на грани дремы меня разбудили далекие громовые раскаты. Да и качка усилилась. Мне вдруг стало страшно. Вернуться к Капитану? Он спит, наверное. Разбужу его. Нет, не стоит, пусть отдыхает. А Максимуса стоит разбудить, он хозяин, вот пусть и заботится обо мне.

Я вышла из каюты и постучалась по соседству. Никто не отвечал. Я постучала еще, посильнее, ничего. Либо крепко спит, либо опять прохлаждается с матросами. Что ж это судьба! Я заранее попросила у Капитана прощения за вторжение.

У двери его каюты я притормозила и прислушалась. Свет горел за дверью.

— Так чего тебе не спится в ночь? Разбудил меня, — лениво спрашивал Максимус.

Я слышала только шаги Капитана.

— Я не знаю, что мне делать.

— А что случилось?

— Не могу здесь разговаривать. Пойдем вниз.

Я запаниковала и прошмыгнула в темный угол. Качка усиливалась. Мужчины вышли, Максимус был в своем халате, отчаянно зевал. Капитан еще не ложился, под глазами у него залегли черные круги.

Я тихо следовала за ними. Они сели в кают-компании. Капитан молча разливал виски. Я прокралась в помещение между кухней и кают-компанией, оттуда все было слышно и почти все видно. На секунду во мне проснулась совесть, но я вспомнила, что если бы Атос не подслушал разговора через каминную трубу, то не узнал бы и не отнял бы у Миледи документа, полностью оправдывавшего их перед кардиналом. Значит, и мне будет полезно послушать, тем более что речь идет, кажется, обо мне.

— Не тяни, старик, я жутко хочу спать, — зевал Максимус.

— Я вторую ночь без сна. Дай собраться.

— Так, может, поспишь?

— Да не могу я, — Капитан растирал виски и лоб.

— Да в чем дело-то?

— Я не знаю, что мне делать. Мне черт знает сколько лет, я как юнга запал на девочку и совершенно потерян.

— На Аишу? — Максимус вытаращил глаза, такой поворот событий явно не входил в его планы, вряд ли такое бурное удивление может быть наигранным. Он отпил виски и помрачнел.

— Я дал зарок. Но теперь и соблюсти его не могу… Как не верти, а я причиню ей боль.

— Мой милый, сентиментальный друг, — Максимус положил руку на плечо Капитана, — вряд ли она любит тебя.

— Она мне сказала сегодня, что готова полюбить меня.

— И что ты ответил?

— Правду.

— Дурак. Зачем? Вселил в нее надежду. Мы сойдем в Киотануре и увидитесь вы, когда еще… Никто не знает. И потом, как же Мисхора, Мария?

— Это образы. Я до того привык к ним, что они стали просто призраками. Меня не мучают воспоминания о них, все проходит, прошло и это.

— Признаться, я удивлен, нет, я шокирован, — Максимус что-то соображал, он улыбался, но скорее рефлекторно. По палубе застучали первые капли дождя.

— Аиша… Ей положено. Понимаешь. Девочка, которая не любила, не влюблялась… У нее тяжелая жизнь, а ей надо любить. Но ты… Как все вышло… — задумчиво мямлил Максимус.

Они помолчали. Капитан смотрел в одну точку на столе, взгляд его был бессмысленным, он не слышал, что Максимус ему говорит. Вдруг в лице Капитана промелькнула твердость, взгляд стал осмысленным и загорелся.

— Что ты сказал только что? — тихо спросил он, поглядев на Максимуса. Тот принял светский вид холодного спокойствия.

— То, что сказал и не более. Не переспрашивай.

— Я не могу понять. Ты специально все это устроил? И бандиты эти, и… что ты делал, чтобы подтолкнуть ее ко мне, — Капитан говорил спокойно, перебирал пальцами салфетку и совсем на друга не смотрел. Он утверждал, а не спрашивал. Лишь частое дыхание выдавало его волнение, да напрягшиеся желваки.