Гладиатор (СИ)

Далат отшвырнул зазнавшегося раба, и тот несильно ударился о стену.

«Кхе-кхе» — послышалось за спиной, и Далат обернулся, увидев подошедшего врача.

— Мы можем поговорить на улице, погода сегодня просто прекрасная, — словно ничего не заметив, попросил доктор. Далат кивнул и повел гостя в сад.

Не секрет, что все, сказанное в доме, непременно становилось достоянием общественности, ведь даже у стен есть уши. Отсутствие дверей и количество слуг служили тому гарантией. Потому ничего удивительного в просьбе доктора не было.

— Что с ним?

— У него несерьезная лихорадка от холода и усталости. Советую дать ему отлежаться дней пять, в идеале — неделю. А затем умеренные нагрузки до полного выздоровления. Рецепт я оставлю вашему управляющему.

— Рана на ноге серьезна?

— Нет, если будете следовать предписаниям.

— Спасибо.

— Не за что.

— Доктор, вы можете заглянуть к нам через неделю?

— … Конечно, — Курций явно не ожидал, что его позовут повторно, учитывая статус пациента. — Думаю, дать мальчику отдохнуть — отличная идея.

Доктор остановил взгляд внимательных, почти черных глаз, на генерале, словно задумался, решаясь на что-то.

— Доктор, если вам есть что добавить, прошу.

Курций сложил руки на груди и замер посреди дорожки.

— Далат, скажу начистоту, даже если вмешиваюсь не в свое дело, надеюсь, вы послушаете меня как врача и старого альфу…

Генерал кивнул.

— Давать мальчишке Баюн-траву — не самое мудрое решение.

Альфа нахмурился.

— Боюсь, я вас не совсем понимаю.

— Ну как же, — удивился доктор, — от парня за версту разит чудо-травкой. Хотя ума не приложу, где он умудрился ее достать. По большей части ее давно запретили, так как иногда, при чрезмерном потреблении, она вызывает бесплодие, лишая омегу шанса на потомство.

— А для чего её тогда принимают?

— В мою молодость ее использовали родители, чтобы скрыть запах омеги, считая, что таким образом у них остается больше времени найти богатого жениха для сына. Так же ей подавляли течку, если партнер не хотел заводить детей или просто хотел насолить супругу за жестокость или невнимание, да по любой причине! Позже выяснилось, что те, кто баловались травкой, страдали от выкидышей, внематочной беременности, или просто не могли понести. Рожденные от таких родителей дети тоже болели. Потому на неё был введен запрет нами, альфами, конечно. Признаться, я давно о ней не вспоминал. Поэтому, Далат, не губите симпатичного мальчика, у него еще вся жизнь впереди, довольно и того, что с таким шрамом ему и так будет сложно найти супруга.

— Спасибо, доктор, я непременно последую вашему совету, — холодно и отстраненно ответил Далат.

Как только доктор покинул особняк, Далат вернулся к парню. У кровати, над беззащитным омегой, стоял Прим, сжимая листок с рецептом.

Интуиция Далата тут же среагировала вполне однозначно.

— Зови всех слуг, — скомандовал он.

Новые порядки

Челядь и охрана, в полном составе, не считая караула на входе, выстроились в атриуме, недоумевая, зачем их собрали в срочном порядке, да еще закрыли входные двери! Единственные двери, которые стояли раскрытыми настежь, не считая ночных часов, да и то не всегда.

Далат, облаченный в светлую простую тунику, которую так и не успел сменить после сна, разбуженный криками Прима, прошелся вдоль пестрой толпы бет и омег, заглядывая им в глаза.

— Среди вас есть друзья Офиару? — Ударился твердый голос Далата о такие же мраморные стены.

Все притихли, даже дыхание исчезало в страхе перед этим альфой, который сейчас был не просто хозяином, но и военачальником, имевшим абсолютную власть над подчиненными.

Далат остановился напротив рабов и, поставив ноги на ширине плеч, выпрямился во весь рост и угрожающе опустил голову, пронизывая взглядом каждого.

Под его непререкаемым авторитетом и железной аурой истинного самца, более слабые ссутулились и головы их, возможно помимо воли, склонились под определенным углом, так что в середине оказался один единственный человек.

— Я… — заикаясь, ответил невысокий полный бета, — я немного приглядывал за парнем, он же раненый, — дрожал как осиновый лист Сулла.

— Отлично. Второе. Офиару временно освобожден от любых работ. Он будет находиться во внутренних покоях до выздоровления или моих дальнейших указаний. За него отвечает Сулла. Прим, — управляющий вздрогнул, — передай ему рецепт.

Омега, с красным лицом, подошел к бете и всучил обрывок бумаги.

— Сулла, тоже освобождается от кухонных работ и занимается Офиару. Отчитываться будешь передо мной.

Тот факт, что Прима лишили власти, пусть и маленькой ее толики, был отмечен каждым. Но то, что какой-то раб-омега удостоился личного внимания хозяина, было еще поразительней! Такого в их доме еще не бывало!

— Вопросы?

Гробовая тишина.

— Приступайте к своим обязанностям. Сулла, за мной.

Люди рассыпались тараканами в тот же миг, боясь ненароком вызвать гнев господина.

Далат вошел в спальню и, подойдя к распахнутому окну, обернулся. За ним, в двух метрах, держался до сих пор трусивший бета.