Гладиатор умирает только один раз. (Сборник рассказов) (ЛП)

– Я еще не закончил, консул, - сказал я ему. – Сегодня я сам пойду на скачки. Я буду держать глаза и уши открытыми. Я еще могу…

– Да, да, как хочешь, – Децим Брут неопределенно махнул рукой, отпуская меня, и не сводя яростно прищуренных глаз с изображения Семпронии.

Раб проводил меня из кабинета консула. В атриуме дорогу нам пересекла небольшая вереница женщин. Мы остановились, когда мимо проплывал шлейф сопровождавших свою хозяйку из одной части дома в другую. Я вгляделся в их глубину и увидел пышные каштановые волосы, украшенные жемчугом. Зеленые глаза встретились с моими и посмотрели в ответ. Раздался хлопок в ладоши, и процессия остановилась.

Семпрония вышла вперед. Децим Брут был прав: картина не передавала ее красоту. Она была намного лучше, чем я ожидал. Даже сквозь пышную драпировку ее столы была заметна ее гибкая элегантная фигура, которая подтверждалась тонкостью ее длинных рук и изящной шеей. Она сверкнула отчужденной вызывающей улыбкой, которую так хорошо уловил ее портретист.

– Ты новенький. Ты из сослуживцев моего мужа? – спросила она.

– У меня… были дела с консулом, - ответил я.

Она осмотрела меня с головы до ног.

– У тебя круги под глазами. Ты выглядишь так, как будто гулял всю ночь. Иногда мужчины попадают в неприятности, не ложатся спать допоздна…  и суют нос, куда не следует.

В ее глазах блеснул вызов. Она мне угрожала? Я должен был держать язык за зубами, но я не стал.

– Как поживает Скорпус? Я слышал, у него проблемы.

Она сделала вид, что озадачена.

– Скорпус? Ах да, эта надоедливая ищейка моего мужа. Скорпус утонул.

– Я знаю.

– Странно. Он плавал, как дельфин.

– Я слышал.

– Такое может случиться с кем угодно, – она вздохнула. Ее улыбка исчезла. Я увидел проблеск сочувствия в ее глазах и взгляд, от которого у меня застыла кровь. «Такой хороший был парень, - казалось, говорил ее взгляд. - Как жаль, если и тебя придется убить!»

Семпрония присоединилась к своей свите, а меня провели до двери.  

К тому времени, когда я добрался до Большого Цирка, весь Рим, казалось, заполнил длинную узкую долину между холмами Палатина и Авентина. Я проталкивался сквозь толпу, выстроившуюся у закусочных и лотков, спрятанных под навесом, наступая на ноги и укорачиваясь от локтей, пока не подошел к тому входу, который искал. Внутри стадиона места уже были забиты зрителями. Многие одели красные или белые туники, или размахивали маленькими красными или белыми платками, чтобы показать свои пристрастия. Я окинул взглядом, вытянутый внутренний овал стадиона, и был ослеплен сумасшедшим лоскутным одеялом красного и белого, словно забрызганным кровью снега.

В ожидании скачек беспокойные и нетерпеливые зрители хлопали в ладоши, топали ногами и орали пожелания и лозунги. Крики: «Диокл в красном! Езжай быстрее, чем говоришь!» соревновались с «Белые! Белые! Быстрее всех!»

Высокий голос прорвался сквозь грохот.

– Гордиан! Сюда! – и я обнаружил Луция Клавдия. Он сидел у прохода, похлопывая по пустой подушке рядом с собой. – Вот, Гордиан! Я получил твое сообщение сегодня утром и послушно занял тебе место. Лучше, чем в прошлый раз, правда? Не слишком высоко, не слишком низко, с великолепным видом на финишную черту.

Но что было более важным, консульская ложа находилась поблизости, немного ниже нас и правее. Когда я занял свое место, я увидел серебристую голову, появившуюся там – Децим Брут и его товарищ - консул Лепид прибыли вместе со своими свитами. По крайней мере, он благополучно добрался до Цирка. Отдельные песнопения были заглушены возгласами приветствий. Оба консула повернулись и помахали толпе.

– Бедный Деци, - сказал Луций. – Он думает, что они его подбадривают. Дело в том, что они приветствуют его прибытие, потому что только теперь гонки могут начаться!

Когда началась грандиозная процессия, раздался рев труб, а затем еще больше аплодисментов. Статуи богов и богинь проносились по ипподрому на повозках, ведомые крылатой богиней Победы. Когда провозили Венеру, любимицу игроков и влюбленных, монеты так и сыпались из толпы и тут же подбирались ее жрецами. Шествие богов закончилось огромной позолоченной статуей Юпитера на троне, которую везли на телеге, такой большой, что ее тянули двадцать человек.

Затем пошли колесницы, которые в тот день должны были участвовать в гонках, медленно кружа по трассе Цирка, украшенные цветами их команд, красным или белым.  Многие зрители на трибунах просто боготворили этих героев. Каждого гонщика встречали рукоплесканием и скандированием, что также касалось и ведущих лошадей. Раздающийся одновременно со всех сторон шум стал оглушительным.