Гладиатор умирает только один раз. (Сборник рассказов) (ЛП)

Его лошади были облачены в великолепные красные украшения. Украшенный золотом плюмаж на голове отмечал его ведущую лошадь, Воробья, рыжеватую красавицу с великолепными боками. Сам Диокл был полностью одет в красное, за исключением белого ожерелья. Я прищурился.

– Луций, что там на Диокле что-то белое?

– Где?

– Посмотри на его шею. Твои глаза такие же острые, как и мои…

– Жемчуг, - заявил Луций. – Похоже на нитку жемчуга. Очень дорогая вещь для возницы.

Я кивнул. Во время торжественной процессии на Диокле его не было. Это была та вещь, которую колесничий мог надеть на удачу прямо перед своей основной гонкой – знак внимания от его возлюбленной…

Децим Брут сидел в своей ложе, как всегда, неподвижно, не проявляя никакой реакции. С его зрением было мало шансов, что он заметит ожерелье.

Зазвучала труба. Колесницы рванулись вперед. Диокл сразу взял на себя инициативу. Толпа взревела. Диокл был их фаворитом; даже белые были очарованы им. Я мог понять почему. Смотреть на него было любо дорого. Он ни разу не использовал свой хлыст, который все время оставался заправленным за пояс вместе с его аварийным кинжалом. В тот день в Диокле было какое-то чародейство. Казалось, что человек и лошади слились в единую волю; его колесница казалась неспортивным инвентарем, а существом, синтезом человеческого контроля и лошадиной скорости. По мере того как он удерживал и увеличивал свое преимущество, круг за кругом, волнение толпы росло до почти невыносимого уровня. Когда он с грохотом пересек финишную черту, зрителей охватил экстаз. Женщины плакали. Мужчины беззвучно кричали, охрипшие от непрерывных криков.

– Великолепно! - заявил Луций.

– Да, - сказал я и почувствовал внезапное прозрение интуиции, мгновение ниспосланного богом озарения, которого жаждут игроки. – Диокл – великолепный гонщик. Как жаль, что он попал в такую ситуацию.

– Что? Что ты говоришь? - Луций навострил ухо, отгораживаясь от рева толпы.

– У Диокла есть все: умение, богатство, любовь толпы. Ему не нужно никого ни в чем обманывать, – я покачал головой. – Только любовь могла втянуть его в такой заговор.

– Заговор? О чем ты говоришь, Гордиан? Что ты увидел?

– Я увидел жемчуг на его шее и его взгляд, которым он смотрел на него, пока делал круг к своей победе. Как он должен любить ее? Как можно винить его за это! Но чтобы она использовала его таким образом…

– О чем ты? Деци! Деци в опасности? – Луций посмотрел на консульскую ложу. Даже Децим Брут, всегда заискивающий политик, поднялся на ноги, чтобы аплодировать Диоклу вместе с остальной толпой.

– Я думаю, твоему другу Дециму Бруту не нужно бояться за свою жизнь. Если только унижение не убьет его.

– Гордиан, о чем ты говоришь?

– Скажи мне, Луций, почему ты сегодня ни разу не сделал ставку? И какие числа ты постоянно отмечал на обратной стороне своей гоночной карточки?

Его яркое лицо покраснело еще больше.

– Ну, если ты хочешь знать, Гордиан, я… боюсь, что … сегодня я потерял довольно много денег.

– Как?

– Появилась новая Контора, созданная очень солидными людьми.

– Ты что, сделал ставку заранее?

– Я поставил кое-что на каждую гонку. Это же имеет смысл, не так ли? Если ты знаешь лошадей и делаешь ставку на лучшую команду заранее, с хладнокровной головой, а не во время заезда гонки…

– Тем не менее, ты сегодня проигрывал снова и снова, гораздо чаще, чем выигрывал.

– Фортуна непостоянна.

Я покачал головой.

– Сколько еще людей сделали такие ставки, и кто это?

Он пожал плечами.

– Все мои знакомые. Только лучшие люди - ты понимаешь, о чем я.

– Только самые богатые люди. Интересно, сколько денег взяли сегодня организаторы этой комбинации ставок? И сколько им на самом деле придется выплатить?

– Гордиан, к чему ты?

– Луций, сверься со своей карточкой забегов. Ты отметил всех победителей мелом.зачитай их мне – не цвет или гонщика, а только клички лошадей.

– Подозрительный – это был первый хабег. Потом Молния… Прямая Стрела… Яркие Глаза… Золотой Кинжал… Куропатка… О, боги! Клянусь Геркулесом! Гордиан, ты думаешь – это сообщение в Ежедневных известиях…

Я процитировал по памяти:

- «Книжный червь завтра высунется наружу, Легкой добычей для воробья, но куропатка останется голодной. Светлоглазая Сафо говорит: Подозрительно, что Кинжал поражает быстрее молнии. А еще быстрее: стрела. Но Венера победит всех!» От «Сафо» до «Воробья» - список лошадей, и каждая из них - победитель.

– Но как это могло быть?

– Я знаю только одно: Фортуна тут ни при чем.

Я покинул переполненный стадион и поспешил по пустым улицам. Децим Брут задержится на церемонии закрытия. У меня был, наверное, час до его появления дома.

Раб у двери узнал меня. Он нахмурился.

– Хозяин ...

– ... все еще в Большом Цирке. Я подожду его. А пока ... скажи, будь добр, своей хозяйке, что к ней посетитель.

Раб приподнял бровь, но провел меня в приемную за центральным садом. Когда солнечный свет падал на фонтан, плещущийся во внутреннем дворе, отраженные ромбы света танцевали по потолку.

Долго ждать мне не пришлось. Семпрония вошла в комнату одна, даже без служанки. Она не улыбалась.