Гладиатор в погонах

«На ваш запрос №… от… в отношении Кузьменко М. Б. сообщаем. Кузьменко Михаил Борисович, 1956 года рождения, бывший сотрудник ПГУ КГБ СССР. Работал в ГДР на немецкой линии. В 1989 году нелегально перешел на территорию ФРГ. Был арестован западногерманской разведкой, затем при невыясненных обстоятельствах покинул ФРГ. Проходил обучение в одном из центров подготовки террористов на территории Турции. В 1996 году нелегально проник на территорию России. В составе группы террористов участвовал в нападении на режимный объект в N-ске. Был схвачен. Сотрудничая со следствием, выдал остальных участников группы. В связи с этим был осужден только на двенадцать лет и вышел из заключения по амнистии в 2003 году. В настоящее время проживает за границей. В отношении семьи Кузьменко М. Б. нам известно: бывшая жена Екатерина Васильевна в 1996 году вышла замуж за Иконникова Андрея Валерьевича. Сын Кузьменко М. Б. – Максим Михайлович, 1979 года рождения, дочь – Ирина Михайловна, 1989 года рождения. Другими данными не располагаем. Просим все действия, в том числе информационного характера, в отношении Кузьменко М. Б. согласовывать с нами…»

Плешкунов осторожно положил документ коллег из СВР на стол, вопросительно посмотрел на начальника.

– Что вы на это скажете, Ростислав Аверьянович? – вкрадчиво спросил тот.

– Фамилия Кузьменко… довольно распространенная. Возможно совпадение…

– Возможно, – охотно согласился начальник ГРУ, – тогда почитайте вот это.

Он, словно фокусник, ловко извлек из того же личного дела очередной документ из СВР. В нем сообщалось, что гражданка ФРГ Шультц Ингрид, сотрудник немецкого информационного агентства Deutsche Welle, причастна к западногерманской разведке БНД. Активно общается с журналистами из России, ведет их изучение.

Прочитав очередной документ, Плешкунов с недоумением уставился на начальника.

– Вы хотите меня спросить, а при чем тут это? – усмехнулся шеф. – По сообщению нашего источника, одного из членов экипажа самолета, в котором летел Иконников в Сирию, он во время полета общался только с этой немкой. Агентурное сообщение имеется. Кроме того, в Латакии он активно контактировал с этой Шультц. Или как ее там сейчас. Характер контакта не установлен. Возможно, интимный. Бабенка – еще та!

– Полиция нравов у нас еще не учреждена, – тихо, но злобно заметил Плешкунов.

– И это хорошо. Но не слишком ли много совпадений, Ростислав Аверьянович?

– Я Иконникова знаю несколько лет и за него ручаюсь, – жестко произнес Плешкунов, глядя прямо в глаза начальнику ГРУ.

– Довольно смелое заявление, – шеф загадочно посмотрел на своего подчиненного, – на вашем месте я бы поостерегся…

– Товарищ генерал-полковник, я понимаю ваше недовольство. Произошла ужасная трагедия, а в отношении Иконникова произошел незапрограммированный сбой. Но по Иконникову у нас только подозрения, не подтвержденные ни одним фактом…

– Факты?! – неожиданно рявкнул начальник ГРУ. – Вы хотите фактов, товарищ генерал-майор? Будут вам факты. – Шеф резко и громко ударил ладонью по столешнице. Он еще раз открыл личное дело Иконникова, достал оттуда очередной документ.

Это был рапорт полковника Каретникова. В нем генштабист доносил, что в присутствии представителей ГРУ и военной прокуратуры им был вскрыт тайник, в котором хранились деньги, предназначенные для оперативной деятельности разведчиков ГРУ. Денег (миллион долларов) в тайнике не обнаружено.

Плешкунов, прочитав рапорт, молча вернул его начальнику ГРУ, тяжело вздохнул, поставил согнутые в локтях руки на стол, уткнул голову в раскрытые ладони, невидящим взглядом уперся в столешницу. Удар тяжелый, и отбить его нечем.

– Все сходится на Иконникове, – тихо произнес начальник ГРУ, сочувственно посмотрев на седую голову подчиненного. – Дорофеев передал ему тайник, как и положено, расписка Иконникова имеется.

– Я не верю этому, – хрипло прошептал Плешкунов, – надо хорошо допросить Каретникова…