Гладиатор в погонах

Затем на экране появился какой-то бородач, обвешанный оружием. Он говорил на арабском языке, в переводе это звучало так: «Мы боремся за свободу нашего народа против кровавого режима Асада». После этого звучит фраза Ингрид: «Так думает весь сирийский народ», которую она произнесла в ходе пресс-конференции, когда отвечала на вопрос о необходимости проведения всеобщих выборов нового правительства в стране.

После этого под восточную музыку пошел рассказ Ингрид об особенностях сирийской кухни.

«Что они сделали с моим интервью и моими материалами?!» Негодование захлестнуло Ингрид. Она схватилась за телефонную трубку.

– Марион! – закричала она. – Вы что сделали?! Вы же все извратили! Выкинули все ключевые моменты, а меня изобразили как туристку-идиотку, которая поехала в страну, где идет война, в поиске острых ощущений.

– Успокойся, Ингрид, – холодным тоном ответила руководитель проекта. – Во-первых, мы канал информационно-развлекательный с географическим уклоном. Поэтому политическую часть материала мы немного сократили…

– Но вы же извратили суть моего выступления. Перевернули с ног на голову…

– А ты знаешь, что мы давно работам по закону «69»?

– Что это за закон «69»?

– Это такой закон, в соответствии с которым суть информации не меняется, если ее перевернуть в диаметрально противоположную сторону. Тебе, как работнику телевидения с опытом, пора бы знать такие информационные технологии…

– Но это же абсурд! Мы же держим наш электорат за безмозглое стадо! Да пошли эти ваши законы в задницу…

– Вот что, Ингрид, – резко оборвала девушку Марион, – пока я руководитель проекта, а потому применяю те законы, которые считаю нужными. Будешь ты руководителем, вот тогда применяй правила, которые нравятся тебе, если еще позволят. Всего хорошего. – Марион закончила разговор.

Ингрид со злостью бросила трубку. «Майн гот, это же идиотизм», – с чувством простонала она. Одевшись, вышла на улицу. Подошла к телефону-автомату. Этот звонок она не решилась сделать с домашнего телефона.

Достала из сумочки шпаргалку, которую она специально приготовила для такого случая, набрала код России, затем код Москвы, затем сам номер абонента. Соединение шло секунд пятнадцать, потом в трубке раздался казенный мужской голос:

– Слушаю вас.

– Здрафствуйте, – тщательно произнесла Ингрид приветствие, – могу я поговорить с господином Плэшкуновым?

– Извините, вы ошиблись номером. Здесь нет таких, – в трубке короткие гудки.

Ингрид растерянно посмотрела на телефонную трубку, медленно положила ее на аппарат. «Как же так, – мелькнуло в голове, – я не могла ошибиться. Номер телефона, который мне дал Максим, я запомнила хорошо».

Глава 16

Саиф и Хасан собрались ехать в Ракку на похороны Абу Бакра аль-Багдади, главного идеолога всемирного халифата. Перед отъездом к Иконникову зашел Хасан. Он был непривычно серьезен и встревожен.

– Ну, теперь начнется… – озабоченно произнес он.

– Что, борьба за власть? – высказал предположение Максим.

– Да, – нехотя признался араб. – Здесь главным остается Салех. Будь осторожен. – Хасан выразительно посмотрел в глаза Максиму.

На следующий день во время занятия с подростками Череп по секрету сообщил Максиму:

– Салех вызовет тебя на бой с Джалилем. Ты будешь с ним драться на глазах у всего отряда.

– Кто такой Джалиль? – поинтересовался Максим.

– Это страшный человек. У него руки как молоты. Он на спор одним ударом кулака раскалывает пленным головы, как грецкие орехи.

– А зачем Салех это устраивает?

– Он хочет тебя убить. Но сделает это так, будто ты погиб в честном поединке. Ты для меня чужак, Максимус, но мне тебя жалко: он убьет тебя.

– На все воля Аллаха, – расплывчато заметил Максим.

После занятия к нему неожиданно подошел Абдель.

– Максимус, а ты сможешь победить Джалиля? – Мальчик пытливо посмотрел учителю в глаза.

– Я ничего не могу тебе сказать, ведь я не видел его.

– Он один раз взял молодого быка за рога и своротил ему шею. Я видел.

– Но у меня нет рогов. – Максимус улыбнулся подростку.

Этот тринадцатилетний сирийский мальчик явно симпатизировал ему. Он не только старательно отрабатывал все приемы рукопашного боя, которые показывал русский, но и интересовался им самим, расспрашивал о его родине. Особенно ему понравился рассказ о том, как в старину зимой в российских деревнях часто устраивали кулачные бои «стенка на стенку», которые проводились не по злобе, а чтобы выбить из засидевшегося сельчанина «дурную кровь». Родители Абделя погибли во время американской бомбежки, и Абдель дал клятву, что всегда будет мстить Америке за смерть родителей.

– Мударрес, у нас многие моджахеды говорят, что надо убивать неверных. Чем больше ты убьешь неверных, тем больше благ тебе даст Аллах на небе.

«И такой дурью они забивают головы своих детей с малых лет», – с тоской подумал Максим.

– А кто такие неверные, ты знаешь? – спросил он мальчика.

– Н-нет, – подросток растерянно помотал головой, – наверное, все те, кто не мусульмане.

– А сколько таких неверных на Земле?

– Сколько?