Гладиатор

О его просьбе к Ивану - о задании по ликвидации Кроносова было известно только двоим: ему, Крестному, и самому Ивану. Если Иван сочтет, что "охота на него сразу после завершения задания не простое совпадение, а попытка убрать исполнителя, то их отношения, до того "доверительно-родственные", грозят обостриться до последнего предела. Крестный знал, что Иван не любит, когда кто-либо пытается распоряжаться его жизнью. Если Иван Марьев идет навстречу смерти - это только его выбор, только его желание. Человек, который его подставил, может считать себя покойником. Конечно, Крестный мог уйти в глухую оборону и ждать, когда Иван опомнится, когда пройдет его обида и он начнет рассуждать спокойно. Людей у Крестного хватало, чтобы соорудить себе охрану не хуже, чем у Кроносова.

Крестный горько усмехнулся.

Во всех московских газетах сегодня красовались некрологи с сообщением о "скоропостижной смерти от сердечного приступа председателя совета директоров "Интегралбанка" Сергея Владимировича Кроносова", выражались сожаления, соболезнования и прочая мура. Газетные писаки изощрялись друг перед другом кто во что горазд. Доказательств ни у кого не было и быть не могло, но предположения об убийстве строил каждый второй, благо мотив был налицо миллиардный кредит все еще отягощал счета "Интегралбанка". Хотя сообразительные чиновники из министерства финансов уже воспользовались поводом и подготовили к очередному заседанию правительства проект решения об отзыве кредита в связи с дестабилизацией ситуации в руководстве банка.

Кое-что о целях, на которые должны были пойти эти миллиарды, зажатые Кроносовым, Крестному было известно. Взяв в руки какую-нибудь из газетенок, упражнявшуюся в красноречии, он иной раз вздрагивал от точности попадания. И тогда проблема собственной безопасности начинала беспокоить его еще сильнее. Он опять вспоминал необъяснимое происшествие с Иваном и еще больше расстраивался.

Сам Крестный считал стрельбу на вокзале чистой случайностью, никак не связанной с ликвидацией Кроносова. Он предпочитал считать именно так, потому что просто не хотел, не мог допустить иной возможности. О том, что заказ идет через него, знали только сами заказчики, а их Крестный никогда не считал серьезной силой в своей игре: слишком несамостоятельны и слабовольны. Они имели деньги, имели возможность их иметь, но для таких дел им нужен был он, Крестный. Он это прекрасно понимал и, завершив "обязательную программу", позволял себе "вольные упражнения", тасуя интересы людей, с которыми он сталкивался, наподобие колоды карт - так, как хотелось ему. В любой ситуации он имел пару тузов в руках.

Крестному нужен был Иван. Иван для него был не просто последним козырем. И даже не главным козырем. Скорее, неким неожиданным и неотразимым аргументом, всегда разрешающим ситуацию в его пользу... Иван никогда не бывал тривиален в своих действиях, за исключением тех случаев, когда от него уже ждали оригинального решения и готовились к этому. Тогда Иван принимал самое банальное из решений, и это становилось громом среди ясного неба для всех его противников... Иван был не ферзем, а пешкой, но пешкой, дошедшей до восьмой горизонтали и готовой в любую секунду заменить собой ферзя. Или любую другую фигуру. В этом и состояла его главная ценность - быть никем, но обладать способностью стать кем угодно. Это лучше, чем быть ферзем...

Сама по себе попытка убрать Ивана не явилась неожиданностью. Такие попытки предпринимались и раньше. Понятно, они всегда заканчивались неудачей. Однако сам факт покушения каждый раз ставил Крестного в тупик - кому и откуда удавалось выяснить, что Иван находится в Москве? Но если имелась связь между покушением на Ивана и смертью Кроносова, то все выходило вообще из рук вон плохо. Поскольку это могло означать только одно: кто-то начал самостоятельную игру на том уровне, откуда Крестный получал заказы. Игру, правил которой Крестный еще не знал. И это очень сильно его беспокоило - до нервного тика в левой брови.

Вчера, когда Иван позвонил среди ночи и по телефону открытым текстом начал выяснять, проверял ли Крестный свой личный состав и явился ли на вечернюю проверку лысый ублюдок, которого он, Крестный, отправил сторожить Павелецкий вокзал, Крестный быстро уловил, что с Иваном не все в порядке.

- Ваня, как ты, сынок? - спросил он, очень надеясь, что Иван поймет, о чем его спрашивают.

Иван понял и ответил так, чтобы Крестный в свою очередь тоже кое-что понял:

- Кайф ловлю...

И опять понес какую-то пургу про лысого ублюдка, расшвырявшего свои мозги по мраморному полу вокзала.

Крестному стало ясно: Кроносова Иван убрал. Но, видимо, сам он при этом чудом избежал смерти. Впрочем, такие чудеса с ним уже бывали, и не раз. Но еще ни разу не бывало такого, чтобы Иван заподозрил Крестного в намерении его убрать...

***