Гладиатор

Через десять секунд Иван уже выруливал на южный радиус. Он знал: пока владелец "Жигулей" и кожаной куртки доберется до телефона и сообщит в ГАИ номер своей угнанной машины, пройдет две-три минуты. Это время нужно использовать с максимальной эффективностью. Через минуту Иван сворачивал на Садовое кольцо, еще полторы минуты двигался по часовой стрелке с максимально разрешенной скоростью, затем свернул направо в переулок, остановил машину и выскочил из нее, оставив мотор включенным, а дверцу незакрытой. Зачем? Интуиция подсказывала, что незапертая машина обязательно привлечет чье-нибудь не слишком законопослушное внимание, а работающий двигатель, само собой, спровоцирует желание прокатиться в более укромное место, где машину можно будет основательно ободрать. Впрочем, о машине Иван забыл, едва оторвав руки от руля.

Чувство опасности не ослабевало, хотя и не было уже столь острым, как в тот момент, когда он оказался на линии огня. Ноги будто сами несли его к ближайшему вокзалу. Это было не самое безопасное место, скорее, напротив, во многих отношениях - наиболее опасное, опасней, чем любой московский закоулок.

Дело в том, что москвичи при всей их внешней пестроте, при всем их многообразии представляют собой тем не менее очень однородную массу. Иван не был коренным москвичом, и в минуты нервного напряжения его чужеродность по отношению к этому городу проявлялась и для него самого, и для всех прочих очень ясно настолько, что обретала чуть ли не визуальную плотность. Иными словами, он начал чувствовать себя и действительно становился чужим. Московское население, озабоченное исключительно собственными проблемами, демонстрировало абсолютное равнодушие к нему, чужому. И любой заинтересованный взгляд в его сторону был для Ивана камнем, пущенным в висок, - камнем, от которого нужно уклониться... Он ощущал себя в Москве как в пустыне, где каждый отличный от сплошной массы песка камушек, кустик, зверек приковывает повышенное внимание. В пустыне труднее спрятаться самому, но зато и гораздо легче обнаружить присутствие другого человека...

На вокзале все совсем иначе. Здесь однородная масса москвичей раздробляется и оказывается перемешанной с неимоверным количеством "гостей столицы". Пресловутая пустыня превращается в восточный базар, где без стычки не протолкнешься от одного товара до другого, где под каждым цветастым халатом может прятаться припасенный для тебя кинжал или пистолет, где у каждой узкоглазой красавицы между грудей или между бедер скрыта ядовитая кобра, поражающая тебя, стоит лишь на секунду расслабиться. Вокзал для Ивана - это какой-то кошмар: во всяком идущем мимо человеке он вынужден подозревать потенциального врага - настолько легко профессионалу принять вид ожидающего свой поезд приезжего из какой-нибудь Тмутаракани...

И все же Иван стремился на вокзал. У него были свои принципы организации контакта с противником. И они его еще ни разу не подводили.

Иван ставил противника в тупик логикой своего поведения. Вернее, отсутствием всякой логики. Он забивался в такой угол, откуда был только один выход - под прицельный огонь его преследователей. Он ловил соперника на живца - на самого себя, на свое тело. И это срабатывало безошибочно, стабильно, каждый раз в его пользу.

Пока тот, кто хотел его убить, искал скрытый подвох, пока выбирал из десяти удобных для поражения противника позиций одну, наиболее удобную, пока пытался понять, почему Иван так настойчиво стремится ускорить свою смерть, "охотник" терял темп, упускал время, давая Ивану возможность проанализировать свое безвыходное с виду положение, сконцентрироваться и найти единственно возможный выход. Иван очень хорошо, лучше, чем кто-либо из когда-либо стремившихся его убить, знал пути, по которым ходит смерть. И сам ходил по ним не раз, ведя ее за собой.

Так было и в зале ожидания Павелецкого вокзала, куда его занес темный инстинкт: он сидел, полузакрыв глаза, оставив между ресницами щели - ровно настолько, насколько необходимо, чтобы фиксировать движение вялых пассажиров в полусонном зале и быть готовым к мгновенному действию... И волна щекочущих нервы ощущений заставила его подняться навстречу пулям и на долю секунды опередить выстрелы преследователей...

Глава 2

Происшествие на вокзале поставило серьезную проблему не только перед Иваном, но и перед Крестным.