Гладиаторы

— Нет! — сказал Акакий и посмотрел в ту сторону, где оставался труп Кобы. Присмотревшись повнимательней, Дато понял, что и Акакий воспринимает все происходящее, как во сне. Дато показалось, а возможно, он хотел в это верить, что Акакий не трусил.

— С Богом! — сказал Дато и побежал в ту сторону, откуда только что отползал с такими предосторожностями и страхами, пока не столкнулся с Акакием у его дома. Убегая, ни разу не оглянулся, чтобы удостовериться, выполняет ли тот полученные указания.

До пацхи бежал, выпрямившись во весь рост. Там передохнул, внимательно осмотрел местность и переместился к дощатой хибаре. Постарался и оттуда, насколько это было возможно, прочесать глазами открывшуюся местность и продолжил путь к каменному хлеву. Разумеется, не терял бдительности, но и не очень осторожничал. Для этого он слишком устал.

Только успел подумать, что ждать, скорее всего, придется долго, как в поле его зрения появился Акакий. Акакий ползком добрался до хлева, встал и прижался к стене. Пока что держался молодцом. Встал он, опасаясь, что Дато не увидит, если он останется лежать на земле. Дато в знак одобрения показал большой палец и дал знак рукой, чтобы тот залег.

Акакий лег и стал кричать: орал по-русски что-то несусветное, с жутким акцентом. Дато дождался, пока Акакий начал стрелять, и помчался в сторону оврага.

Прежде чем увидел хромого, Дато заметил плоский верх его фуражки цвета хаки. Через мгновение тот открылся весь. В ту же секунду и хромой, как бы почувствовав взгляд Дато, обернулся и тоже увидел его. Был он бывалым воякой или нет, неизвестно, но он сразу понял, что его убьют прежде, чем он успеет хоть как-то обозначить готовность сдасться. Он даже и не попытался направить ствол своего десантного автомата в сторону Дато. Первые же пули попали ему в плечо. Дато хорошо видел, как на камуфляжной куртке одно за другим появлялись пятна черно-красного цвета. Хромой медленно сполз по склону и лег ничком на каменистое дно оврага. Голова его аккуратно уместилась между двумя валунами, будто кто-то знал, что хромой будет убит именно в этом месте, и заранее уложил камни с таким расчетом, чтобы голова упокоилась между ними. Оставшиеся в рожке патроны Дато расстрелял по его лопаткам. Будто испытывал себя: попадет или нет точно в цель. Что владело им? Исступление? Может, он вспомнил, как дернулась от пули голова Кобы? Или все было просто: хотел убедиться, что меткость не изменила ему? Он видел, как пули рвали мясо и дробили кости, и вдруг ощутил, что безумное напряжение постепенно отпускает. Внезапно почувствовал отвращение к убитому, как будто только сейчас его взору открылась тошнотворная каша из разорванной плоти и осколков костей.

— Кончено! — крикнул он Акакию, но крика не получилось, пришлось подождать, пока спазм отпустил голосовые связки и голос вернулся к нему.

Вода, медленно струящаяся под трупом хромого, постепенно окрашивалась в красный цвет. Акакий бежал к Дато с такой прытью, какой невозможно было от него ждать. Пулемет держал обеими руками, и это добавляло нелепости его движениям.

— Ты не ранен? — издалека закричал он.

— Он же не успел выстрелить, с чего мне быть раненым?! — проворчал Дато.

— Пойду искать Мамантия, — сказал Акакий.

— Мамантий — труп!

— А вдруг ранен?

— Да труп он, тебе говорят… Пойти с тобой? — спросил Дато.

— Не надо! — ответил Акакий строптиво. — Сам пойду и разыщу!

— Пойдем вместе.

Акакий по-прежнему держал пулемет обеими руками, будто получил приказ быть в полной боевой готовности. Взглянул на Дато и, подражая ему, перенес пулемет в одну руку. Уходя, глянул на труп хромого.

— Помучил меня этот ублюдок! — сказал Дато.

Перебираясь через каменный забор, увидели старика и старуху. Старуха, завидев их, завыла и запричитала.

— Родители Мамантия! — объяснил Акакий.

Они недолго искали Мамантия: оба запомнили, в каком направлении стреляли боевики, открывшие по нему ответный огонь.

— Как он оказался на кукурузном поле? — сказал Акакий.

Старуха завыла еще пронзительней. Похоже, только сейчас она окончательно поверила в смерть сына.

Мамантий лежал на самом краю кукурузного поля, под каменным забором. Не успел перебраться через него. Уже раненым прополз метров тридцать. Открытый рот щерился безукоризненно белыми, без единого изъяна, зубами, а плечи после смерти выглядели странно узкими.

Старуха перестала выть. Наверное, перелезает через каменный забор, — предположил Дато.

— Приведи их сюда. Я подожду у твоей калитки… Нам нужно спрятать машину! — сказал Дато. Акакий молча кивнул.

Сорочка на животе Мамантия была расстегнута, из штанов торчал край майки.

Дато возвращался к дому Акакия мимо оврага, намеренно сделав крюк, чтобы не встречаться со стариками, но издали все-таки увидел их. Старик плелся за старухой, спотыкался и глухо причитал.