Гладиаторы

В молодости Муций Меза обожал любовь, потом немного поостыл, но не так давно у него открылось второе дыхание. Однажды Меза проходил по рынку и его прельстили формы одной из рабынь, выставленных к продаже. Старик тут же купил свою избранницу, собираясь сделать ее наложницей. Красавицу Петриану отнюдь не влекло к старикам, но она была рабыней и поэтому ей волей-неволей пришлось несколько раз уважить своего хозяина. Последней ночью Меза, не уверенный в том, что ему удастся дожить до следующей, задумал вволю натешиться любовью (быть может, в последний раз!) — вволю и по-всякому, однако злодейка Петриана проявила недопустимую строптивость — она наотрез отказалась соприкасаться с высохшим старцем.

— Что ты там делаешь, Петриана? — удивленно спросил Анисита. — Ты разве не слышала приказа хозяина?

— Какого еще приказа?.. Твой хозяин, старый Меза, сам запер меня здесь, да еще и пригрозил, что сегодня я буду наказана за свой отказ целовать его слюнявый рот, мять его дряблость… Клянусь Афродитой, я скорее вытерплю побои, чем его грязный язык, его зловонное дыхание, его ледяные объятия…

Анисита не стал до конца выслушивать жалобы рабыни, он схватил Феликса за руку и потащил его в библиотеку, на ходу заметив:

— Эту потаскушку давно следовало наказать. Она, видишь ли, не любит хозяина!.. Ну ничего, посмотрим, придется ли ей по нраву десяток преторианцев…

В библиотеке нубиец подвел Феликса к широкой портьере и отодвинул ее: за ней находилась небольшая дверь.

— Хозяин, наверное, остался в своем кабинете… Не знаю, жив ли он… За этой дверью — лестница, которая выведет нас прямо в сад. А там уж мы как-нибудь изловчимся и окажемся за оградой…

Анисита распахнул дверь. Лестница была разрушена.

Не так давно Муций Меза велел заменить деревянную лестницу мраморной; рабы снесли деревянную, а мраморную еще не успели установить. Правда, в стену были вбиты деревянные колья — ими размечались места пролетов.

Феликс посмотрел вниз.

Яма была в четыре человеческих роста, а внизу, на земле, валялись куски мрамора — прыгать с такой высоты было бы по меньшей мере опрометчиво.

— Давай, я помогу тебе, — сказал нубиец, и не успел Феликс возразить, как великан подхватил его и начал опускать в шахту.

Сириец почувствовал, что его ноги коснулись одного из кольев, и тогда он, держась то за выступы стены, то за колья, принялся сам опускаться вниз, рискуя каждое мгновение сорваться.

Вскоре Феликс оказался на земле — спуск прошел успешно.

— А как же ты? — спросил он нубийца, стараясь говорить как можно тише.

Колья, по которым спустился Феликс, были слишком хрупки для такого гиганта. А если бы Анисита попытался спрыгнуть, то сильный шум, возникший при этом, наверняка привлек бы внимание преторианцев (что грозило смертью им обоим), да и сам прыжок даже в лучшем случае закончился бы тяжелой травмой, и слабосильный сириец не смог бы вытащить здоровяка Аниситу за ограду раньше, чем на шум сбегутся преторианцы.

— А я… Самому мне, видно, уже никогда не опуститься на землю… — горько произнес нубиец.

Анисита тут же закрыл дверь, находившуюся на втором этаже, а Феликс открыл другую — ведущую в сад.

Сириец выбрался в сад и, скрываясь за деревьями, сумел незамеченным проскочить к калитке. Оказавшись за оградой усадьбы, он отбежал несколько домов от жилища Муция Мезы и принялся с невинным видом расхаживать по улице, зорко наблюдая за воротами. Феликс решил дождаться преторианцев, чтобы доложить своему хозяину, добрались ли они до Мезы. Ему оставалось только всматриваться, выведут ли они Мезу живого, или вытащат мертвого, или, может, вынесут под мышкой кровавый мешок с его головой…

* * *

Получив приказ обследовать второй этаж, Марк и Пет по лестнице, устланной вавилонским ковром, огороженной позолоченными перилами, стали подниматься наверх, за ними следовал Прокул. Пет первым вошел в длинный полутемный коридор второго этажа, и в тот же миг из-за мраморной колонны к нему бросилась какая-то тень.

Анисита собирался опрокинуть преторианца, и если бы это ему удалось, он свернул бы Пету голову раньше, чем кто-либо смог помешать ему, однако нубийцу не повезло: Марк вовремя заметил его появление и вовремя кинулся ему под ноги. Нубиец упал, ударился, застонал… Подняться ему не пришлось — Прокул дважды погрузил свой меч в его шею…

Анисита был слишком прост, чтобы осознать умирание как окончание осознавания, как кончину всего, — и это было благом для нубийца. Смерть… смерть представилась ему лишь как устранение от плотских развлечений (как будто в смерти возможно желание развлекаться). Досада на себя, злоба к гвардейцам — вот что владело им, пока он не уснул…

Преторианцы заглянули во все комнаты верхнего этажа, кроме, разумеется, закрытой, — там они не встретили никого. После этого они вернулись к закрытой двери.

— Чего мы ждем? Надо взломать ее, — сказал Прокул.

Гвардейцы втроем налегли на дверь — замок отлетел, дверь распахнулась, и они ввалились в комнату.

Раздался крик рабыни (наверное, бедняжка подумала, что в дом ворвались бандиты — ведь у Мезы был ключ!).