Гладиаторы

Убедившись, что ответы на свои вопросы он может получить только от собаки, проводник ускорил шаг и, догнав пса у самого выхода, мимоходом погладил его по мощной, жилистой шее. В ответ Рой потёрся головой о руку проводника и, чуть слышно взрыкнув, сказал:

– Всё будет хорошо. Теперь будет.

– Откуда ты узнал, где нужно искать? – спросил Матвей.

– Увидел.

– Где? Когда? – не отставал проводник.

– Когда лежал там. Их главный долго смотрел документы. Результаты анализов, – чуть ли не по складам произнёс Рой. – Потом он много вспоминал про какого-то человека, который оставил ему на хранение препарат, для фиксации. Что это?

– Это когда что-то нужно удержать на одном месте, – как мог, пояснил Матвей.

– Он называл это процесс старения. Там, в документах, всё должно быть написано. Я не понимаю, что всё это значит, и не смог запомнить, – виновато признался пёс. – Я только понял, что этот препарат может удержать наш возраст, и ты перестанешь быстро уставать.

– А при чём тут моя усталость? – растерялся Матвей.

– Я потом постараюсь вспомнить, – тихо ответил пёс, забираясь в машину.

– Тебе плохо, приятель? – быстро спросил Матвей, присматриваясь к собаке.

Пёс явно устал. Тяжело улёгшись на пол, Рой вздохнул и прикрыл глаза.

– Рой, не молчи. Тебе плохо? Ты заболел? – всполошился проводник.

– Нет, я не заболел. Когда тебе плохо, и ты меня трогаешь, я начинаю уставать. А когда устаю я, и ты меня трогаешь, начинаешь уставать ты, – попытался объяснить ему своё состояние пёс.

– Погоди, ты хочешь сказать, что мы с тобой поддерживаем друг друга своей энергией? – удивился Матвей.

– Наверно, – равнодушно отозвался пёс. – Не знаю, как объяснить. Я посплю.

– Конечно, отдыхай, приятель, – ответил проводник, ласково поглаживая его.

В следующую минуту на Матвея вдруг накатила слабость. Голова закружилась, и он едва не рухнул на пол. Забравшаяся в салон Дана едва успела поддержать его. Прислонив друга к спинке сиденья, она обеспокоенно заглянула ему в глаза и, ловко пощупав лоб, спросила:

– Тебе плохо? Где болит?

– Всё в порядке, – прохрипел Матвей. – Просто перенапрягся, похоже. Сама знаешь, три недели на койке, и с ходу в бой. Тяжело.

– А кто тебя торопил? – возмутилась девушка. – Лежало это барахло в том сейфе, и пусть бы дальше лежало. Никуда бы не делось.

– Может, и так. Но там ещё долго разбираться надо, – бледно усмехнулся Матвей.

– Ещё скажи, что ты сам в этих бумагах разбираться собираешься, – фыркнула Дана.

– Ума не хватит. Это всё к генералу. Пусть его головастики разбираются.

– Ты хоть скажи, оно того стоило? – помолчав, спросила Дана.

– Он считает, что очень, – вздохнул Матвей, кивая на пса.

– Значит, сегодня же папаню припашу, – решительно кивнула Дана.

– Однажды он меня пристрелит, – усмехнулся Матвей.

– За что?

– За то, что я ему регулярно проблем подкидываю, – тихо рассмеялся Матвей.

– Пусть только попробует. Проблем не оберётся, – многообещающе протянула девушка. – Это для них он генерал. А для меня – папа. И весь его авторитет это не более чем авторитет родителя для давно уже выросшей дочери. Если уж кто тебя и пристрелит, так это только я.

– Оригинальное признание в любви, – улыбнулся Матвей, осторожно прижимая к себе девушку.

– Какое есть. От тебя и такого не услышишь, – рассмеялась в ответ Дана.

– Не любитель я говорить. Мне проще сделать, – ответил проводник, нежно целуя её в висок.

– Значит, так. После приезда докладываем о результатах генералу и отправляемся домой. Там ты укладываешься в постель и не встаёшь до тех пор, пока я не разрешу. Рано тебе ещё бегать, – решительно приказала девушка.

– Как прикажете, мамзель генералка.

– А почему не генеральша?

– Генеральша это жена генерала, а дочь – генералка, – рассмеялся Матвей, обнимая её.

Их разговор прервали бойцы, успевшие снова насторожить свои сюрпризы. Водитель запустил двигатель, и «Тигр» не спеша покатил обратно на базу.

* * *

На доклад к генералу Матвей шёл, чувствуя себя гораздо лучше. Едва броневик тронулся с места, как проводник устроился поудобнее и, закрыв глаза, уснул. Они оба, Рой и Матвей, проспали всю дорогу, не обращая внимания на тряску и тихие разговоры бойцов. У штабной палатки Матвей остановился и, сняв с пояса флягу с водой, быстро умылся, не забыв напоить из ладони пса. Глядя на них, Дана не удержалась и, рассмеявшись, сказала:

– Вот уж точно вы друг на друга похожи. Даже фыркаете одинаково.

– И поверь, в нашей жизни это ещё не самое главное, – ответил Матвей, продолжая думать о чём-то своём.

Вышедший из палатки Лоскутов, увидев всю троицу в сборе, сунул руки в карманы и, качнувшись с носка на пятку, спросил:

– Вы, гаврики, смотрю, совсем нюх потеряли. Забыли, что такое субординация?

– Никак нет. Но перед тем как явиться начальству на доклад, требуется привести себя в порядок, – ответил Матвей, не спеша продолжая поить собаку.

– Пап, не занудствуй. И так всё непросто, – отмахнулась Дана.

– А у тебя-то чего не просто? – насторожился Лоскутов.

Девушка подошла вплотную к отцу и, взяв его под руку, тихо сказала:

– С Матвеем что-то не так. Он словно и не лечился.