Гладиаторы

Император сидел на своем троне, а я стоял рядом с ним.

Нерон посмотрел на меня, и в его взгляде не было ненависти. Он только спросил:

— Почему ты меня предал, Натал? Ведь было время, когда я был для тебя больше чем государем? Помнишь тот день в театре? Тогда я думал, что мое искусство так тронуло тебя.

— Ты проявил слабость, государь. И я потерял веру в тебя. Ты актер, но не император. И я посчитал, что такого императора стоит заменить на другого. Ваш род Юлиев-Клавдиев выродился и Риму нужен другой.

— Пизон? — усмехнулся Нерон. — Неужели этот пьяница и развратник лучше меня? Чем? Скажи мне, Натал, чем Пизон лучше меня?

— Он вернет Риму былую доблесть и отвагу. Снова зашагают легионы своей победоносной поступью и понесут славу Рима до конца света!

— Слава Рима! — воскликнул Нерон. — Что за слова — Слава Рима! Я совсем не так представлял себе эту славу Рима, Натал. Хватит крови и завоеваний! Не лучше ли покорить мир искусством? Тогда он станет лучше и прекрасней. Но, очевидно, я ошибся. Я не могу остановить военных. И они зовут меня воевать. Так они устанавливают славу Рима.

— Государь, я среди твоих врагов и более ничего не стану говорить. Ты в праве меня казнить.

— Казнить? Зачем? Ты сделал это не из-за денег или жажды власти. Ты, так же как и я стремился найти в это жизни нечто, что ускользает и чего в конечном итоге найти нельзя. Таких людей мало.

— Но я был среди тех, кто хотел тебя убить! И я не смогу тебе назвать их имена, государь.

— Я знаю имена всех заговорщиков, Натал. И я накажу их. Но ты получишь от меня этот кошелек. Здесь 100 000 сестерциев и совет. Уезжай из Рима. Беги! И не от меня. Я не опасен для тебя! Но стоит бежать от слухов и злых наветов. Это самые опасные враги.

И я тогда сбежал. И много раз я думал о том разговоре. Меня обвинили в том, что именно я продал заговорщиков Нерону и все они погибли из-за меня. Много раз я потом проклинал Нерона за жизнь, что он мне подарил. Я часто называл его ряженым шутом, а не императором. Считал, что это по его вине моя жизнь стала такой.

Я изменил свой взгляд на мир и отшвырнул от себя ложные представления о мире и справедливости. И я решил вернуться в Рим и снова завоевать его, но уже под другим именем ланисты Акциана. Но кто-то узнал во мне Натала Антония, и император Веспасиан велел меня убить! Прошлое не дает мне жить здесь! Серди заговорщиком были друзья нынешнего императора и он не может мне простить их смерти.

И теперь ты можешь меня убить, Децебал. Жизнь более не имеет для меня смысла. Принеси мою голову Веспасиану и он наградит тебя свободой.

Дак, услышав этот рассказ, понял, что если он выполнит приказ Мизераина, то и он затем станет проклинать себя, как это было с Акцианом.

— Если я не принесу твою голову Мизерину я сам могу бежать и не выполнив приказа, но тогда Кирн навечно останется в Мамертине. А на это я пойти не могу. Но и убивать тебя мне не хочется. И совсем не потому, что ты не предавал Пизона и его заговорщиков. Мне до них нет никакого дела. Я не хочу действовать по приказу вашего императора. Я ненавижу Рим! И тем, что не принесу им твою голову — брошу им вызов.

— Но тогда тебя снова бросят в тюрьму и ты там подохнешь.

— Да.

— И этим ты насолишь Риму? Глупость! Этим ты сделаешь хуже только себе!

— Нет! Ты снова ничего не понял, Акциан. Погибнуть не значит проиграть. Давид своей смертью бросил вызов римской толпе. А я брошу вызов самому римскому императору.

— Погоди! Ты не должен так поступать. Этим ты нанесешь вред только одному человеку — самому себе. А вреда императору здесь не будет никакого. Он завтра найдет иного человека, и я все равно умру.

— Но ты предупрежден и можешь бежать! Собери свои драгоценности и деньги и беги.

— Нет. Я уже стар, для того чтобы снова бежать. Надоело! А тебе — мой совет. Будь счастлив. Бери от жизни то, что она дает тебе и живи для своей жены и для своих детей. Может быть, дети это самое большее счастье, что есть в жизни. Забудь о восстаниях рабов и живи для себя. Пусть спасенный тобой грек Кирн станет твоей последней жертвой на алтарь справедливости.

— Но я не смогу тебя убить просто так, Акциан. Даже если ты станешь защищаться.

— Нет. Не стану. Но и тебе не придется меня убивать. Ты только отделишь мою голову от моего трупа.

С этими словами Акциан взял меч и пронзил себе живот….

Эпилог

Грандиозное извержение вулкана стало на пути у храбрых гладиаторов и рабов, что так и не сумели осуществить свой план и поднять большое восстание против власти ненавистного Рима.

Децебал и Кирн были освобождены из Мамертина и получили свободу.

Дак и Юлия вместе уехали в Египет и поселились в Александрии. Кровь и грязь той несправедливой эпохи с того времени потекли мимо них. Децебал сумел понять последнюю мудрость Акциана и стал думать только о своих близких и престал делать попытки облагодетельствовать человечество.