Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

— Для этого не надо быть зорким, — чародейка была явно удивлена моей реакцией. — Твоя аура отмечена божественной печатью, у тебя очень могущественный покровитель. Это видно и по охранному медальону, — она указала на Сердце. — Кто-то очень старательно бережет тебя.

— И Филиппа тоже это знала? — удивленно спросил ведьмак, уставившись на Цинтию в упор.

— Да, — подтвердила чародейка. — Но даже она не настолько сильна, чтобы упрямиться Асгарду, поэтому предпочла держать твою подругу подальше от себя. Я бы тоже так сделала, если бы она сама сюда не сунулась.

— Нильфгаард все еще совершенствует разведку? — закончила я разговор. — Благодаря такой вот хреновине шпионить за королями других стран, их командирами и генералами станет проще простого, верно? Мы тащились сюда дабы помочь Императору подглядывать в замочные скважины враждебной половины человечества? — горестно спросила я. Цинтия кивнула. — Фу, как это низко. Я слишком аполитична для этого дерьма. Пора выполнить договор. Расскажи нам все, что знаешь.

— Геральт был всадником Дикой Охоты, — просто ответила чародейка. — Я читала рапорты. Ты единственный, — она повернулась к ведьмаку, — кто был среди призрачных всадников и выжил.

— И все? — разочаровано спросила я.

— И еще. Не доверяйте Лето, — да кто ж ему доверяет-то? Он не производит впечатление человека, на которого можно полагаться. Ну, это я так, промежду прочим говорю. Лично у меня уже весь запал охоты на Убийцу Королей сошел на нет. Я не Роше, мне Фольтест не являлся ни другом, ни правителем, подобным богу и его смерть, если бы не породила множество проблем, ничего бы не дала. Даже слезу бы не выдавила на его похоронах. — Сейчас он — ваш враг, но так было не всегда.

— С чего бы тебе предупреждать нас? — я сложила руки на груди.

— Вы даже не представляете, сколько людей интересуются вашим дуэтом, — ответила Цинтия. — Очень важных людей. Геральт может стать ключом к тайне Дикой Охоты. А ты, посланница богов, появилась сразу после его возвращения в мир плоти и крови. Вы связаны, а значит…

— А значит нам пора заканчивать нашу праздную беседу, — вдруг резко вставил маг-алхимик. Затем он повернулся к своей напарнице и угрожающе зашипел: — Ты сдаешь нордлингам наши государственные тайны.

 — Не сомневаюсь, Адальберт, что когда-нибудь ты станешь командиром группы, — раздраженно ответила магичка-шпионка, — но пока этого не случилось — не лезь не в свои дела.

— В параграфе двадцать два кодекса значится: «В случае подозрения в государственной измене командира можно отстранить от командования», а первый пункт моего личного кодекса гласит: «Предателей надо убивать на месте».

 — Вот оно, суровое цивилизованное тоталитарное общество, — вздохнула я. — Парниша, ты нарываешься уже не в первый раз.

— И что ты сделаешь? — улыбаясь ответил Адальберт. — Твои покровители далеко и пока весть дойдет до Асгарда — меня уже и след простынет.

Я молча коснулась медальона, ожидая и надеясь на какую-нибудь реакцию. Отвечая мне, Средце раскинуло свое магическое поле, случайно цепляя всех. Народ разлетелся в разные стороны — Геральт приземлился более-менее удачно, а вот Цинтию впечатало в стену. Адальберт же, как человек, на которого я и направила свою агрессию, пролетел пару метров, вспахивая носом пол и ударился головой об угол стола. Не отвлекаясь я продолжила наступление, надвигаясь на него, волоча перед, за и вокруг себя громоздкое и опасное магическое поле.

Соприкоснувшись снова, алхимик-неудачник и поле взаимодействовали в целях энтропии — мужчина еще не до конца пришел в себя, а его впечатало в стенку барьером на пару сантиметров вглубь. Дабы не изображать из себя очень ухоженного блинчика с голубой начинкой, Адальберт попытался телепортировать, но я не пустила его. Во мне вдруг проснулась доселе неизвестная жажда расправиться, растоптать и уничтожить этого таракана.

С трудом взяв себя в руки, я вновь коснулась медальона. Поле распалось, а я почувствовала облегчение — кажется, у этой хреновины есть побочный эффект вроде «угроза стать маньяком-садистом» или что похлеще. Нильфгаардец распластался по полу, буквально разваливаясь на полу и тяжело дыша. Геральт, подойдя сзади, отодвинул офигевшую от резко возросших способностей меня и закончил страдания несчастного одним коротким ударом меча по шее. Я осела на пол, глядя на ведьмака испуганно, боясь встретить что-то вроде отторжения или даже ненависти. Белый Волк погладил меня по голове, ободряюще улыбнулся и кивнул на Цинтию, все еще не пришедшую в себя:

— Кажется, теперь за тебя можно не волноваться, — выдавил из себя он хриплым голосом. — Смотри как ее приложила.

— Я не специально, я просто не рассчитала, — оправдываясь, ответила я. — Тебе тоже досталось.

— Я привык, — вздохнул друг и направился к мегаскопу. — Что будем делать?