Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

— А если я скреплю душу с осколком раньше, чем смогу сделать выбор?

— Не получится, ему нужно будет какое-то время для восстановления. Сначала душа инстинктивно будет продолжать тебя высасывать. Я могу остановить этот процесс, поделиться своими жизненными силами, коих у меня гораздо больше, чем у смертной девушки, но только если буду присутствовать лично. Но даже в случае, если тебе удастся это исполнить, и ты решишь остаться здесь, то все равно умрешь.

— Да почему, черт побери?!

— Потому что твое Предназначение в этом мире — умереть, — коротко ответил принц, начиная злиться. — Как ты не понимаешь, что и так заигралась с Мойрами слишком сильно?! Ты меняешь судьбы людей, которые тебя окружают, выступаешь катализатором смены привычного хода вещей — никто никогда не должен был узнать о шпионе из Аэдирна, отравившего Саскию. И это только один из случаев! Линии твоей собственной вероятности заканчиваются на последней развилке, и только ты можешь выбрать, что делать дальше, но то, что следует за выбором — предопределено изначально. Тебе остается только смотреть на обстоятельства, к которым приведет твое решение и смириться. А я не собираюсь терять тебя… А я не собираюсь терять тебя просто потому, что ты влюбилась в какого-то ушастого олуха с белкой вместо мозгов, которому, в общем-то, была переназначена другая женщина и чей потомок, с годами, станет одним из величайших королей своего времени.

Я окончательно запуталась в его непонятной логике, но для важности кивнула, делая вид, что все поняла. События определенно выходили за рамки моей, лишенной рамок, фантазии. Если чему и научил институт, так это двум вещам — во-первых, спать сидя, а во-вторых, делать умный вид тогда, когда в голове пусто и только ромашка распускает лепестки. Я не смогла понять ровным счетом ничего из сказанного Локи, кроме того, что у Йорвета и Саскии будут дети. Только за это и решил зацепиться мой разум.

Получается, что это не она — соперница. Это я — проблема, да причем мирового масштаба. Почему я должна уступать дракону мужчину, только при условии того, что их потомок будет одним из самых прославленных лидеров нации? Почему это не мой потомок, к примеру? Может дело-то именно в генетике Йорвета? Я не знаю — злится или плакать.

Я резко ощутила себя человеком, которому больше всех надо и, только лишь на этом основании, он чаще всех получает по лицу гестапочками. Локи дело говорит — нужно сваливать отсюда, да поскорее. Вопрос только в том, что я знаю только то, что ничего не знаю. (Сократ — молодчинка, такую мысль и так хорошо сказал!). Обычно, самобичевания не приводят к чем-то положительному, но сейчас абсолютно другой случай. Секрет возвращения томится во мне самой — в прошлом, будущем. Если бы тут была мама —она сразу бы сказала, что со мной не так, но ее тут не было.

— Локи, а ты не видел, я жила в пещерных сообществах?

— Нет, пока я так глубоко не заглядывал, — отрицательно покачал головой принц. — А что?

— Ну, если меня там сожрет медведь, то проверь — он потом в Йорвета не эволюционировал? Тогда я поверю.

Принц удивленно кивнул, не понимая, как я быстро умудрилась сменить тон. Трикстер вообще выглядел ошарашено, после того, как я озвучила последнюю просьбу.

Придется разбираться самой. Я встала и пошла сквозь белену облака, разыскивая точку отправки, или свет в конце этого здоровенного туннеля. Почему-то каждый знает, что лучше для другого. Но никто не знает, что лучше для него самого.

Я вновь просыпаюсь.

Теперь я открыла глаза уже в комнате таверны. С соседней лежанки, отхрапывая неизвестную доселе мелодию, спал Белый Волк. Шостакович, конечно, никогда не был боксером, но за такие опусы, скорее всего, постарался бы набить ведьмаку морду — тот жутко врал, не попадая в ноты. Йорвет спал совсем рядом, расположив свой спальник в паре сантиметров от моего тюфяка, протянув во сне свою руку, и взяв ладонь в свою. Милота-то какая.

Во сне лицо скояʼтаэля было удивительно спокойным. И, о диво, наверное, завтра пойдет снег, он снял свою красную бандану и я смогла, наконец, увидеть лицо полностью. Шрам был действительно ужасно неаккуратным и портил некогда очень красивую (а я могла убедится в этом самолично!) физиономию. Второе веко присутствовало, и дырки в пустой глазнице, сделанной моими стараниями, видно не было — думаю, зрелище не для слабонервных. Видимо, Йорвета и самого напрягал такой внешний вид, чисто из эстетических соображений — потому-то эльф и носил этот кусок грязной красной тряпки, с годами засалившейся. Надо купить ему новую бандану, в качестве извинений, что ли. Хотя ЙОрвет и не догадывается, что причиной такого вида стала я, все же, будет не вежливо ничего не предпринять.