Гламур

Лишь когда уже окончательно стемнело, голод и жажда выгнали нас на улицу. Мы сделались физически зависимы друг от друга, мы едва могли разомкнуть объятия. Когда мы шли по мокрой от дождя улице, я тесно прижимал ее к себе и думал только о ней, о том, что она теперь для меня значит. Прежде секс зачастую только удовлетворял любопытство и потребность тела, но близость со Сью открыла для меня совершенно новые грани интимности, пробудила ранее неведомые мне чувства — глубокую привязанность, неутолимое влечение, постоянную потребность в другом человеке.

Мы увидели вывеску ресторана «Ле Гран Зэнг», но едва не прошли мимо, полагая, что он уже закрыт. А когда вошли, выяснилось, что ресторан работает, но мы — единственные посетители. Пять официантов в черных жилетах и брюках, с жестко накрахмаленными белыми передниками, которые доходили до щиколоток, выстроившись в безукоризненную шеренгу, терпеливо стояли возле служебной двери. Когда метрдотель указал нам на столик у окна, официанты принялись за дело. Они были весьма предупредительны, но сдержанны. У всех были густо напомаженные короткие темные волосы и тонкие, словно нарисованные карандашом усики. Мы со Сью обменялись понимающими взглядами, с трудом удерживаясь от смеха. Раньше у меня никогда не бывало подобного настроения.

За окном начиналась гроза. Ярко-розовые вспышки молний пронизывали небо вдалеке, но грома не было слышно. Дождь лил непрестанно, уличное движение почти прекратилось. Старый «ситроен», припаркованный возле тротуара, блестел под дождем, в двойном перевернутом «V» на радиаторе отражались красные огни вывески.

Покончив с едой, мы остались сидеть за столиком, неторопливо наслаждаясь бренди. Мы сидели друг напротив друга, держась за руки. Официанты деликатно отворачивались.

— Можно поехать в Сен-Тропез, — сказал я. — Ты бывала там?

— Там ведь сейчас много народу?

— Наверняка. Именно поэтому туда и стоит поехать.

— Это может оказаться накладно.

— Попробуем устроиться недорого.

— Не выйдет, если питаться в таких заведениях, как это. Ты обратил внимание на цены?

Из-за сильного дождя мы поспешили войти в ресторан, даже не взглянув на пены, но они были проставлены в меню. Цены были указаны в старых франках — так мне, по крайней мере, показалось сначала. Я сделал робкую попытку перевести их в английские фунты и заключил, что они либо смехотворно низкие, либо, наоборот, возмутительно высокие, если все-таки имелись в виду новые франки [3]. Скорее второе, судя по качеству кухни и обслуживания.

— У меня еще остались наличные, — сказал я.

— Понимаю, но этому не бывать. Я не могу позволить себе развлекаться за твой счет.

— И что же теперь делать? Ты сказала, что сидишь без гроша. Значит, пока мы вместе, или плачу я, или мы ничего не можем себе позволить.

— Ричард, мы уже говорили об этом, — возразила она. — Я все-таки должна ехать в Сен-Рафаэль и повидаться с Найаллом.

— Даже после сегодняшнего?

— Да.

— Если дело только в деньгах, то давай завтра же вернемся в Англию.

— Не только в деньгах. Я ведь обещала приехать к нему.

— Возьми обещание назад.

— Нет, я не могу так поступить.

Я отнял руку и уставился на нее с нескрываемым раздражением.

— Я не желаю, чтобы ты туда ехала. Даже мысль об этом для меня попросту невыносима.

— Как и для меня, — сказала она тихо. — Я понимаю, что Найалл — досадная помеха. Но я не могу просто исчезнуть, даже не попытавшись объясниться.

— Тогда я поеду с тобой, — сказал я решительно, — и мы поговорим втроем.

— Нет-нет, это совершенно невозможно. Я такого не вынесу.

— Хорошо. Мы поедем в Сен-Рафаэль вместе, и я подожду там, пока вы объяснитесь. Потом мы первым же поездом уедем домой.

— Но он ожидает, что я останусь с ним по крайней мере на неделю. Может быть, на две.

— Неужели ты ни в чем не можешь ему отказать?

— Как бы я хотела! Я мечтаю об этом последние пять лет.

— Не пора ли наконец попытаться?

Жестом я подозвал метрдотеля, и в считанные секунды передо мной появился аккуратно сложенный счет на тарелочке. Сумма, выписанная на старинный манер, вместе с service compris [4] приближалась к трем тысячам франков. В порядке эксперимента я выложил на ту же тарелочку тридцать франков, которые были приняты без возражений.

— Merci,monsieur [5].

Когда мы уходили из ресторана, метрдотель и официанты снова выстроились в безукоризненный строй, улыбаясь и кланяясь нам.

— Bonne nuit, a bientot [6].

Мы торопливо шагали по улице. Сильный ветер и дождь заставили нас отложить всякие споры. Я был зол — на самого себя, на нее, на обстоятельства. Всего несколько часов назад я поздравлял себя с отсутствием собственнического отношения к женщинам, а теперь чувствовал, что все наоборот. Выход напрашивался сам собой: я должен отступиться и не мешать Сью встретиться с ее дружком. Мне остается только одно: как-нибудь случайно столкнуться с нею в Лондоне. Но она уже стала для меня особенной, и я остро чувствовал это. Она нравилась мне, делала меня счастливым. Близость с ней не только подтверждала это ощущение, но и обещала нечто большее.