Гламур

Мы поднялись в номер, сняли мокрую одежду и высушили полотенцем волосы. В комнате было душно и жарко. Мы распахнули окно. Издалека доносились раскаты грома, снизу слышался шум машин.

Я постоял немного на балконе, снова промок, но так и не придумал, что делать дальше. Мне казалось, что я должен принять решение до утра. Из комнаты донесся голос Сью:

— Помоги мне.

Я вошел в комнату. Она стаскивала покрывало с одной из кроватей.

— Чего ты хочешь? — спросил я.

— Давай сдвинем кровати вместе. Нужно убрать столик.

Она стояла передо мной в лифчике и трусиках, с растрепанными волосами, разгоряченная, и выглядела невероятно сексуально. Спутанные волосы были еще влажными. Она была худенькой, почти без выпуклостей, кожа ее поблескивала в душном воздухе комнаты, легкое белье едва прикрывало тело. Я помог ей переставить столик и сдвинуть кровати, рывком расстелил простыни так, чтобы получилось подобие большого двуспального ложа, но только лишь мы довели дело до половины, как отдались друг другу. Этой ночью мы так и не успели обустроить наше ложе и уснули поперек кроватей в обнимку, не накрывшись даже простыней.

Утром я не принял никакого решения. Я чувствовал, что все равно потеряю ее, как бы там ни говорил. Позавтракав в уличном кафе прямо перед отелем, мы отправились осматривать город. О совместном путешествии на юг речи больше не было.

Центр Дижона — площадь Освобождения — булыжная площадь с герцогским дворцом, напротив которого полукругом стоят дома семнадцатого века. Хотя она значительно меньше площади в Нанси — более человеческих масштабов, — однако мы заметили, что и здесь не было ни людей, ни машин. Погода снова изменилась: ярко светило солнце, было жарко, о ночном ливне напоминали только большие лужи посреди мостовой. Во дворце располагался музей. Мы бродили по нему, восхищаясь величественными залами и покоями, полюбовались выставленными экспонатами, задержались перед мрачными надгробиями герцогов Бургундских, каменные изваяния которых между готическими арками казались неправдоподобно живыми.

— Куда подевались все люди? — спросила меня Сью.

Хотя она говорила тихо, ее голос зловещим эхом прокатился под сводами.

— Я тоже подумал об этом. Мне казалось, что в это время года во Франции толпы туристов.

Она взяла меня под руку и прижалась ко мне.

— Мне не нравится это место. Давай уйдем отсюда.

Почти целое утро мы бродили по многолюдным торговым улицам, пару раз отдохнули в кафе, затем спустились к реке и сели на берегу под деревьями. Вырваться из толпы и сбежать от нескончаемого шума автомобилей было истинным наслаждением.

Показав рукой поверх деревьев, Сью сказала:

— Солнце сейчас зайдет.

Одинокое облако, невероятно черное и густое, плыло по небу, приближаясь к солнцу. Оно было таким огромным, что солнце скрылось бы надолго. Необъяснимым было само появление этого облака — такого большого и темного, похожего на луковицу — на совершенно ясном небе. Пока тень проползала над нами, я искоса смотрел на это странное облако и думал о Найалле.

— Давай вернемся в отель, — сказала Сью.

— Я как раз собирался это предложить.

Мы вернулись в центр города. Войдя в номер, мы обнаружили, что горничная привела в порядок наши кровати. Они стояли так, как мы их поставили, но, когда мы разделись и стянули покрывала, выяснилось, что оба матраца застелены одной большой простыней.

4

Наше путешествие продолжалось. Мы двигались дальше на юг: добрались до Лиона, там пересели на другой поезд и прибыли в Гренобль — довольно большой современный город в горах. Мы нашли подходящий отель, сняли номер с двуспальной кроватью, забросили туда чемоданы и сразу же отправились бродить по городу. Было уже далеко за полдень.

Мы вели себя как вполне добросовестные туристы, послушно осматривая достопримечательности в каждом городе, куда приезжали. Благодаря этому вся поездка выглядела осмысленной, а пребывание вместе — оправданным. Кроме всего прочего, это охлаждало наш взаимный пыл, позволяло не обсуждать желанную для обоих связь до бесконечности.

— Поднимемся на гору? — предложил я.

Мы стояли на набережной Стефана Жэ, откуда начиналась канатная дорога в горы. С широкой площадки перед зданием вокзала можно было видеть канаты, круто поднимавшиеся от города к высокому скалистому гребню.

— Не выношу канатных дорог, — сказала Сью, вцепившись в мою руку. — Это опасно.

— Совсем нет, не волнуйся.

Мне очень хотелось взглянуть на город с вершины, и я сказал:

— Неужели тебе хочется весь день бродить по улицам?

Мы уже ознакомились со старой частью города. Современные районы были сплошь застроены бетонными многоэтажками, густо завалены мусором и, кроме того, продувались насквозь жутким ветром, который делает из таких кварталов аэродинамическую трубу. Путеводитель настойчиво рекомендовал посетить университет, но мы выяснили, что он находится почти за чертой города, где-то на восточной окраине, и не отважились ехать в такую даль.