«Гласность» и свобода

Наконец, если Литвиненко посылают «передать меня» наружке в Шереметьево, значит, он и раньше меня знал, мной занимался, но ни слова об этом не пишет.

Поэтому когда Литвиненко позвонил мне из Лондона в 2002 году и начал в чем-то невнятно извиняться и каяться, я быстро закончил разговор. Сегодня я думаю, что был неправ: Литвиненко, по-видимому, не имел отношения к убийству Тимоши – он попал в УРПО два года спустя, но явно что-то знал об этом и хотел рассказать. К сожалению, я этого вовремя не понял, да и отвращение ко всей его гэбэшной полуправде и к Березовскому, с которым он был связан, было так велико, что я просто прервал разговор.

И все же этот посвященный мне фрагмент книги Литвиненко вызывает важный вопрос о задачах, поставленных перед всеми этими штатными и заштатными, но созданными по единой инструкции бандами российских спецслужб. Литвиненко постоянно пишет о том, как он и его коллеги боролись с какими-то уголовными структурами. Об этом же идет речь и в инструкции, опубликованной Игорем Корольковым. Но все, что так скупо Литвиненко пишет обо мне, не содержит никакого упоминания об организованной преступности, как, впрочем, и все описанные мной убийства, а воспринимается секретной группой как самые обычные поручения. Взрывы моста в Москве и троллейбуса бандой Лазовского тоже никак с преступной деятельностью не связаны. Убийство Тимоши, убийство Эдмунда Иодковского, омерзительный шантаж Явлинского – все это преступления из совсем другой области. Какие же в действительности цели ставились перед создаваемыми по всей России бандами спецслужб? И кем были сформулированы эти задачи?

Поскольку никаких документов, кроме инструкции, опубликованной Корольковым, у нас нет, поставленные задачи приходится восстанавливать по практике их реализации. Конечно, в ней могут оказаться смешанными официальные поручения плохо управляемым бандитским группировкам российских спецслужб и их личные интересы и антипатии.

Ниже будет рассказ о гибели еще трех человек – Андрея Тамбури, генерала Рохлина и Юрия Калмыкова, но и без этого одна из целей террора спецслужб вырисовывается достаточно ясно. Это были шайки убийц, созданные для активного и вполне преступного участия в политической жизни, по-преимуществу для уничтожения демократического движения в стране. Ни один коммунист и ни один националист за эти годы убит не был.

В книге Ю. Фельштинского и В. Прибыловского «Корпорация» вся политическая борьба в эпоху Ельцина сведена к попытке Коржакова стать президентом, а из всех убитых упомянут лишь Влад Листьев, который должен был стать источником средств для реализации этой цели. Впрочем, по их мнению, и война в Чечне тоже была затеяна для этого, а как только Коржаков, Барсуков и Сосковец были уволены, война прекратилась и в Россию вернулась демократия. Но вопрос о крупных деньгах возник много раньше убийства Листьева и имел (в значительной части) столь же организованный характер, как и борьба с демократией. Судя по списку, который видел Мажаров и из-за которого он бежал из России, судя по неудачным покушениям на Березовского и замминистра финансов Вавилова и по материалам дела Холодова – следы прямо вели к 45-му полку ВДВ, который и является центром управления многих банд: речь не о борьбе конкурентов, а о планомерной аккумуляции гигантских средств в чьих-то руках. В рассказах о смерти Сергея Дубова было два любопытных обстоятельства. Знакомые сотрудники «Альфы», взявшиеся разобраться в этом деле, якобы остановились, выйдя на Коржакова. Вдова Сергея Дубова, естественно, не желавшая, чтобы состояние мужа досталось убийцам, нагло подделавшими его подписи на доверенностях, что было доказано экспертизой, предложила передать его состояние сперва одному, потом другому очень влиятельному и власть имущему человеку в России – сперва Председателю Совета Федерации Шумейко, после его отказа – мэру Москвы Лужкову, но оба они отказались. Хотя вдова хотела лишь одного – учреждения журналистской премии в память о муже. То есть вторая задача – создание гигантского, но тайного фонда, возможно, взамен государственного золотого запаса, вывезенного Геращенко и ответственными сотрудниками КГБ советского времени, была поставлена в самом начале 1992-го года.

Эту дату – время создания государственных банд – можно называть в связи с тем, что, по утверждению Королькова, подтверждаемого и из других источников, известная ему инструкция была написана на основе секретного постановления распоряжения правительства России, в разработке которого принимал участие вице-премьер Юрий Скоков (1991–1992 гг.), позднее – секретарь Совета Безопасности. Вполне очевидно, что другие члены правительства, возглавляемого тогда Борисом Ельциным, не могли стоять в стороне от принятия этого преступного акта, лежавшего в основе всей политической системы России в последние двадцать лет.