«Гласность» и свобода

Однако, чрезвычайно опытный врач Виктор Тополянский, десятки раз анализировавший причины заболеваний и гибели известных советских политических деятелей, полагает, что множественные кроваво-красные пятна на внутренней части черепной крышки – синдром ДВС (диссеминированное внутрисосудистое свёртывание) могли быть следствием кровоизлияний, причиной которых могло быть некое, в том числе медикаментозное, вмешательство, но и не только. Например, в разное время перенесенные инфекционные заболевания могли быть не столько причиной, сколько дополнительным их признаком. Причем розовые пятна могли быть результатом недавнего вмешательства или заболевания и встречаются на самом деле нередко в практике патологоанатомов, как в случаях неуправляемых кровотечений (к примеру, у женщин в послеродовом периоде), так и в случае токсических или инфекционных заболеваний. По опубликованным результатам вскрытия Тополянский приходит к выводу, что клинически понять причину смерти Андрея Дмитриевича невозможно: оба его лечащие врача, Сметнев и Постнов, были образцовыми сотрудниками Четвертого управления Минздрава, подчинялись во всем Чазову (который, заметим, даже формально по должности был подчинен председателю КГБ) и всегда в своих заключениях писали то, что больше устроит высокое начальств.

Больше того, Тополянский предполагает, что причиной смерти Сахарова могли стать артериальная гипертензия (гипертоническая болезнь) с неадекватным лечением, а внезапный подъем артериального давления сыграл роковую роль. Это уже третий из возможных вариантов смерти Сахарова от естественных причин (еще два изложили профессор Я. Л. Рапопорт и профессор В. Серов из института им. Сеченова в статье «Болезнь академика Сахарова» в журнале «Врачъ» в августе 1995 года). Но при этом и Тополянский указывает, что бурые пятна на черепной коробке головы Сахарова, столь взволновавшие молодых людей, вероятнее всего – следствие медикаментозного вмешательства.

Таким образом, перебирая все доступные сегодня материалы о смерти Андрея Дмитриевича, а также официальное заключение патологоанатомов о его смерти¹⁷, приходиться считать, что Сахаров – человек не молодой, не очень здоровый и, бесспорно, после заседания Верховного Совета находившийся в состоянии стресса, мог умереть и естественной смертью. Но это была бы слишком большая и очень своевременная удача и для Комитета государственной безопасности СССР и для всего советского руководства. Другие имеющиеся в нашем распоряжении материалы и свидетельства заставляют меня (да и не только меня) в этой счастливой для КГБ случайности сомневаться. Я уверен, что Сахаров был убит.

Любопытным свидетельством со мной поделился Александр Грибанов в бытность свою директором архива Сахарова в Брандейском университете. Кто-то из стоявших в смежной с прозекторской комнате обратил внимание, что кроме группы близких Андрея Дмитриевича там находились два никому не известных молодых человека с радиотелефонами в руках, что было тогда очень большой редкостью. Через час или полтора после начала вскрытия, но задолго до его завершения, из прозекторской вышла Наталия Рапопорт, находившаяся там с отцом, которому был девяносто один год. Все бросились к ней с вопросами:

– Ну как? Какие результаты?

– Папу поразили бурые пятна на поверхности черепа…

Почему-то именно это сообщение очень испугало молодых людей и оба они начали звонить по радиотелефонам – по-видимому, своим начальникам:

– Они обнаружили желтые (именно желтые в рассказе Грибанова. – С. Г.) пятна на черепе.

По-видимому, получили указание не суетиться и успокоились.

Рапопорт, не имевший, естественно, опыта вскрытия тел ирландских террористов, как опытный врач находит (возможную?) причину внезапной смерти очень немолодого и далеко не здорового человека: остановка сердца в результате нарушения в аппарате регуляции сердечных сокращений.

Наталья Рапопорт вспоминает: