Глава 1

Ей: больно, обидно,

Не видать ей свободы…

Под небо, как видно,

Сгорает о «звёзды».

Обманутая птица,

Хочет разбиться.

На землю стремится,

О камни убиться.

Металл не прошёл,

Мимо маленькой крохи.

В сердце вошёл,

Сбивая и вдохи.

Обманутая птица,

Хочет разбиться.

На землю стремится,

О камни убиться.

Волна поглотила

Бренное тело.

На дно утащила,

Небо серело…

Обманутая птица,

Хочет разбиться.

На землю стремится,

О камни убиться.

Ей: больно, обидно,

Растворяться в пучине.

С ножом…и не видно,

Гибнуть в измене.

Кома

Моя душа, вновь, хочет жить,

Вновь хочет ощущать тепло.

Вновь хочет: чувствовать, любить.

Дарить и принимать своё.

Ей хочется вернуться в «сказку»,

Без: грязи, фальши; и без лжи,

В тот чистый мир без перекраски.

Где смрада – нет, есть, только – Жизнь.

Ей надоел искусст-ный пластик,

Что раздражает ей лицо.

К притворству подобрать бы ластик,

Улыбку, блеск бы снять с неё.

Она не может жить в тех рамках,

Что выстроил весь этот мир.

Не хочет выполнять и правил,

Запрограммированных им.

Прорвать бы тяжкие преграды,

Покинуть бренное чело…

Да, всё, не так-то просто… Жалко!

Мечтаний время прервано.

Тяжёлый выдох, следом – вдох…

Дрожанье век, ресничек шорох…

И трепет пульса, сердца «сток»…

Тот легкий хрип слетает – снова.

Глаза распахиваются, вдруг,

Причина – Свет, точнее – вспышка.

И прикрываются. Испуг!

Что наверху от ламп. Глупышка!

Вокруг, лишь, старая побелка,

Поверх обоев, что видна.

И трещины, что паутинкой,

Под лампой «Шарли» собрала.

Открылась дверь, впуская холод,

В палату входит медсестра:

«Отличный, – чтоб проснуться, – повод!»,

В тот день закончилась зима.

Эгоизм

Я вижу: лица, силуэты,

Я вижу тени и следы.

И пар дыханья, чем согреты,

Но я не вижу в них души.

Они: не звери, не убийцы,

И, может, вовсе – не враги.

Но, к сожалению, в их лицах,

Не вижу кроме, я ни зги.

Смотря в глаза, я вижу холод,

Слепую: злобу, ярость, скорбь.

Им наплевать на: боль и голод,

Что объедают меня – вновь.

И насыщенья не прибудет,

От пережевыванья блюд.

Тот голод, что во мне бушует -

Зависит от душевных мук.

Меня пугают эти лица,

Их: порицанье, тишина.

Меня пугают их: улыбки,

Ухмылки; в сторону меня.

И словно ястребы, глядя,

Крадут движения, чувства, мысли,

Они кружат вокруг меня,

Свои пороки, видя? Если б…

Им нужен – повод, нужен – смысл,

Прожить ещё пару деньков.

Согретых завистью и мыслью:

«Оказывается, ведь, я – неплох».

«Есть люди, что живут и хуже!»

И дела им до «них», уж, нет.

Они в спокойствии все курят,

Оставив «падаль» на десерт.

Так, странно – это, но, по сути,

Пугает же не этот взор.

Ни лиц та сталь и зависть к людям,

А отражение в них – моё!

Мечта-труп

Она: красива и стройна,

Она: свободна и вольна.

Горда, крылата, весела,

Добра, сердечна и сильна.

Она была моей подружкой,

И Ахиллесовой пятой.

Она была тем «человечком»,

Что, не боясь, кидалась в бой.

Моя: хорошая девчонка,

Сестра родная, визави…

Ей места не было, тут, только,

Она всегда была внутри.

Она всегда жила у сердца,

И грела душу по ночам.

Чтобы с рассветом, вновь, за дверцу,

Не выдержав житейских ран.

Но через день она рождалась,

И заполняла душу – вновь.

Та боль потери, вмиг, стиралась,

И воцарялись: мир… покой…

Проходит время и с улыбкой,

Я вспоминаю все те дни.

Где были счастливы, пусть, зыбко,

Где мы – вдвоём, и мы – дружны.

Она: красива и стройна…

Она всегда жила у сердца…

Но нет той: силы и тепла!

И нет поддержки от сестрицы!

Она бездвижна. Холодна.

Молчит. Закрылась от меня.

А низкий голос, за меня:

«Она сломалась. Умерла».

Прощёнными не быть!

Простив однажды – не забыть,

Той: мерзости и черноты.

Той: боли слов и злобы лиц,

И смрада, спрятанных внутри.

Нам не забыть холодных глаз,

И шума, что царил вокруг.

Так – спиц острей пронзали нас,

В попытке не ударить – вдруг.

Нам не забыть битья посуды,

И треска мебели, вещей.

Но мы простим. Ведь – нам нетрудно,

Пройтись по гордости своей.

Простив однажды – не забыть,

Их: унижения, порицания.

Но нам – прощёнными не быть!

И это – наше наказание.

Тебе

Преодолеть бы расстояние,

И взяться за руку твою.

Обнять покрепче, что есть силы,

И молча слушать тишину.

Забыть: невзгоды и проблемы,

Отречься от житейских смут.

И окунуться в мир счастливый,

Что создан теплотою рук.

Растаять от твоей улыбки,

И потонуть в глубинах глаз.

Но это – плод моих фантазий,

И эта пьеса – не про нас.

Дорогая

Я что, и правда, дешева?

И все слова мои – туфта?

Ты, как Актриса, не нова,

Тебе похлопают. Но, зря!

Да, Darling, вскрыла ты мою личину,

И вытащила суть на Свет.

Но, знаешь, мне совсем не стыдно,

Я продолжаю путь наверх.

Когда-то, может, и цепляло,

Я истерила по ночам.

Но, вот, сейчас – нет дела, Ana,

Я излечилась. Нет тех ран!

Тебя пыталась разуверить.

Итог – поверила сама.

Её не существует, веришь?

Антракт. Расход по сторонам.

Икар

Мне воспарить бы в небеса,