Глава 1

Эмпатия подавила невольный крик. Она ведь тоже надеялась на меня!

– Что с ребятами? Где Вол?

– Мальчиков заперли в разных комнатах, а Воллэна брат поспешно отправил с пленником в Долину.

– Я думала Вол будет следующим кого Владыка прикажет схватить.

У Эдель нашелся ответ и на этот вопрос. Для меня как всегда означающий только худшее. Стараясь говорить как можно спокойнее, она промолвила:

– Боюсь, Дорриэн решил наказать тебя самым жестоким образом. А для этого ему нужно было как можно скорее удалить со двора советника. Ты что-нибудь слышала об апрэ? Так издревле эмпаты прозвали поединок с Владыками. Это один из видов публичных казней. Заключенный принимает бой и… погибает. Победить Владыку практически невозможно.

Я ухватилась за решетку и до боли сжала пальцы. Вол рассказывал мне о нем. Быть убитой на глазах у сотен эмпатов считалось одной из самых позорных казней Темного Королевства. И Дорриэн обрек меня на подобную смерть.

– Разве нельзя ничего сделать? Значит, я скоро умру? – Я задрожала не в силах справиться с подступившим к горлу комком. Эдель накрыла мою руку своей и ласково прошептала:

– Возможно, я ошибаюсь, и тебе не грозит апрэ. Утром я попытаюсь поговорить с братом. Скорее всего, он, будучи в гневе отправил тебя сюда. Уверена, он остынет и на все посмотрит другими глазами. Не переживай.

Я знала, что ее слова – всего лишь слабая попытка меня утешить. Дорриэн прекрасно понимал, что Вол – моя единственная надежда на спасение. И он намеренно меня ее лишил!

– Если б я могла, то выступила бы вместо тебя. Но я всего лишь полукровка. А по законам апрэ только чистокровный эмпат имеет право заступиться за осужденного. – Эмпатия опустила голову и машинально начертала на земле какой-то символ. – Кетару не позволят родители… а Леста слишком стара для сражений… Прости.

Вдалеке послышался звук приближающихся шагов. Слабо улыбнувшись на прощание, Эдель шагнула в сторону.

– Каковы мои шансы выжить в этом поединке?

Она не ответила. Но по ее безнадежному взгляду я поняла, что обречена.

Как только она скрылась в темноте, я вернулась к подстилке и притворилась спящей. Сквозь опущенные веки увидела стражника, подошедшего проверить наличие пленницы в камере. Я его не разочаровала. Несколько секунд потоптавшись на месте, он повернул обратно.

Утром от тревожного сна меня разбудил знакомый визг феникса. Взлетев на узкое окно-бойницу, он методично постукивал клювом по решетке и жалобно повизгивал. Прутья решетки были слишком частыми, а мой птенец изрядно покрупневшим, так что проникнуть в камеру ему не представлялось возможным.

– Феня, слава Богу! Ты вернулся!

Услышав голос своей хозяйки, феникс еще громче завизжал. Пришлось быстро успокоить его, пока на пронзительный звук не сбежалась вся стража Ирриэтона.

– Королева передала мне письмо?

В ответ он разорвал клювом веревку на лапке, к которой было прикреплено послание, и протолкнул его между прутьев. Где-то с пятой попытки мне таки удалось допрыгнуть до окна и схватить письмо.

В нем содержалось всего несколько фраз. Теора сообщала о своем решении самой приехать в Драгонию и поговорить с Владыкой.

– Давно пора, – недовольно проворчала я. К тому времени как она переступит границы Темного королевства, мой труп успеет превратиться в симпатичный скелетик.

Птенец тихонько взвизгнул, напомнив о себе.

– Феня, сейчас ты отнесешь это письмо близнецам. Или Лориэну. Но только так, чтобы тебя не заметили.

В знак согласия птенец взмахнул крыльями.

Я начала осматривать камеру в поисках чего-нибудь, чем можно было бы писать. Нужно успокоить друзей. Вряд ли Дорриэн удосужился сообщить им, где я, а Эдель возможн не удастся к ним попасть.

Найдя в куче мусора небольшой уголек, я написала ребятам несколько слов на обратной стороне письма Теоры. Закинув его наверх, подтолкнула сверток к Фене. Истошно закричав на прощание, он улетел.

Тот день тянулся для меня мучительно долго. Два раза заходил тюремщик и приносил поесть. Ни Эдель, ни Феня так и не вернулись. Может, у ребят не было возможности ответить мне или стражники заметили феникса.

Когда тюремщик зашел во второй раз, я упросила его принести мне одеяло. Было ужасно холодно. К вечеру я не чувствовала ни рук, ни ног. В ответ на просьбу захватить с одеялом свечу и книгу, стражник покосился на меня как на полоумную. Видимо, заключенные у них никогда и ничего не просили. Что-то пробурчав себе под нос, он вышел, но вскоре вернулся с двумя одеялами и остальными выклянченными мною предметами. На мой вопрос, не влетит ли ему за нарушение тюремных правил, стражник коротко ответил, что получил разрешение у начальства.

Постелив одно одеяло на солому, а другим укрывшись, я устроилась поудобней и облегченно вздохнула. На душе сразу стало спокойнее и теплее. Быть может, я все драматизирую? Вполне возможно Дорриэн действительно остынет и отпустит меня. Даже если погонит из Драгонии, расстраиваться не буду. Что могла сделать, я уже сделала. Если он хочет разрушить свой мир, то это его дело.