Глава рода

Под журналистской маской развернулась вторая – шпионская деятельность по добыче информации и сбору данных об известных персонах. В частности, о наших врагах Шумских и их союзниках. Проще держать очевидные вещи на виду, и никто не обратит на это внимания. Ну, кроме разбирающихся в теме лиц. Главным мозговым центром, куда стекалась информация, анализировались обрывки сведений, и на их основании делались прогнозы, стал великий князь Леви и его команда аналитиков. Популярность Алима росла, как на дрожжах, впрочем, как и слухи, один нелепее другого. Не удивлюсь, если часть слухов братец сам и распускал. Например, о многочисленных любовных похождениях. Я-то видела, Алиму некогда заниматься личной жизнью. Он и спал по три-четыре часа в сутки, постоянно решал проблемы ашкеназского народа и семейного бизнеса. Но обывателям этого не понять, ни к чему им чужие трудности, дай только посмаковать пикантные подробности. Хотя… в качестве ширмы имелась одна вдовствующая графиня, которой князь Леви оказывал покровительство.

– Наличие спутницы на светском приеме, – усмехнулся Алим, сам рассказавший о существовании некой госпожи Цветковой, – отваживает охотниц за женихами. Да и Жози прекрасно знает, за что получает содержание. С твоим возвращением, полагаю, наше с ней общение сведется к минимуму. Ты ведь не откажешься составить пару своему брату?

– Алимчик, я всегда к твоим услугам, – сцепила пальцы в замок и потянулась, чтобы суставчики хрустнули. – Только намекни, кто из дамочек задумал недоброе, вмиг на место поставлю.

– Не сомневаюсь даже, – мужчина усмехнулся. – Готов оказать встречную услугу, ведь ты теперь завидная невеста. В «Светском вестнике» уже вышла заметка о возвращении из пансиона княжны Леви. Главы семейств, у которых подрастают неженатые отпрыски, всполошились и спешно присылают приглашения на семейные обеды или вечера.

– Циля постаралась? – с прищуром посмотрела на брата. – Или твоих рук дело?

– Я подумал, Артемию Стужеву не помешает здоровая конкуренция. Если бы не шумиха в Адмонте и не письмо Семена Павловича, о твоем возвращении не узнали бы вплоть до начала занятий в Московской академии магии. Так что будь готова к наплыву молодых людей, жаждущих твоего внимания.

– Пфф! – закатила глаза вверх. – Тебе ли не знать, насколько неинтересны их ухаживания? Будь мне действительно пятнадцать, то заглядывалась бы на мальчиков, как Мессалина, и то не факт. У нас есть более важные дела и задачи, если ты не забыл.

– Да? Как скажешь, – ашкеназец хитро прищурился и посмотрел в окно, за которым виднелся плац. – Иван как подрос, правда? Мужчиной стал. Упрямства не занимать. Скоро Игната по мастерству обгонит. Жаль такого бойца терять.

– В смысле? –  подскочила на месте. – Объяснись! Что значит, терять?

– А то и значит, – Алим вздохнул, – завтра он нас покинет. Игнат Александрович признал, что срок его обучения закончен. Утром Иван уедет, предупредил меня сегодня перед испытанием.

– Но… как же? Куда он пойдет? Я думала, с нами останется, – новость выбила из колеи и возмутила меня до глубины души.  – После всего, через что мы прошли вместе, он просто уйдет? То есть, мы ему не семья, выходит так?

– Почему же? Семья, но у парня собственный путь, – с сочувствием произнес брат. – Мне жаль.

– А почему ты мне ничего не сказал? – закусила губу до крови, чтобы одна боль ненадолго заглушила другую. – Собирался перед фактом поставить? Нет! Я не отпущу его без объяснений!

Стремглав вылетела из кабинета и понеслась на задний двор. Парня там не оказалось – отлеживался в лазарете под присмотром Тамары Васильевны. Отлично! Я и туда наведаюсь – не лень. Влетела в помещение, словно фурия, замерла на пороге, осмотрелась. Предатель лежал на кровати, о чем-то беседовал с Ромкой, и выглядели парни, как закадычные друзья. Оба изумленно уставились на меня, оборвав разговор на полуслове.

– Что-то случилось? – поинтересовался младший Полозьев.

– Предатель случился! – смерила Ваньку презрительным взглядом. – И когда собирался сказать, что бросаешь нас? Поэтому отказывался приносить клятву? Еще тогда знал? Какой же ты… лицемер!

– Нин, ты чего? – опешил Варфоломей. – Из-за Ванькиного отъезда расстроилась?

– Помолчи, Рома! – шикнула на брата. – А лучше выйди из комнаты.

Младший вспыхнул от возмущения, но под моим взглядом стушевался и, понурившись, вышел. Этот же, целовальщик, только губы стиснул, упрямо уставившись в сторону, и ничего не ответил. Но я не гордая, и повторить вопрос могу. Подошла к кровати, буравя парня гневным взглядом.

– Так, что? Знал?

– Знал, – нехотя процедил Иван и дерзко посмотрел мне в глаза, – но я не предатель!

– А по мне, так, самый настоящий! – не передать словами, какая буря бушевала у меня в душе. – В семью играл, в доверие втерся, а теперь – все, закончилась игра? Ну и проваливай! Видеть тебя не хочу! И розу свою забери! – вытащила из пространственного кошелечка цветок, что Ванька подарил мне пять лет назад, и бросила на кровать.