Глава семьи Пембертон

— От этой болезни нет лекарств, — с горечью простонал незнакомец и в ожидании на меня посмотрел. Но я не стала более поддерживать этот бессмысленный разговор, на мгновение пожалев о своём предложении. Однако вскоре смеялась над забавными и, возможно, выдуманными историями, которые якобы произошли с Брайном — этим именем представился мой попутчик…

— Александра? Я запомню имя прекрасной девушки, которая стала моей спасительницей от неминуемой смерти! — пафосно воскликнул Брайн, выбираясь из кареты.

— От смерти? — изумлённо вскинула бровь, поражаясь, как быстро меняется ценность моего поступка.

— Смерти от наискучнейшей лекции, которую я был бы вынужден выслушать, — серьёзным тоном ответил парень, не переставая озорно улыбаться. Быстро закрыл дверь и громко отдал приказ извозчику ехать дальше.

Странное знакомство невольно подняло мне настроение, и к особняку Уилсон я отправилась готовая к любому развитию встречи с родственниками. До родового поместья бабушки оставалось проехать совсем немного, и уже спустя десять минут, приятно удивившись, что Брайн оплатил услуги извозчика, я стучала кольцом по медной пластинке. А ещё через минуту ожидала в просторном и богато украшенном зале, когда дворецкий сообщит обо мне мадам Холли…

— Элеонора⁈ — потрясённый голос мужчины, раздавшийся со стороны лестницы, прервал моё любование позолоченной лепниной, а судорожный вздох немного обеспокоил, вынуждая резко обернуться.

— Александра Пембертон, Элеонора Уилсон Пембертон была моей матерью, — представилась полноватому мужчине, замершему на последней ступени лестницы, мысленно отметив, что он чем-то неуловимо похож на меня.

Глава 31

— Да… конечно, — с улыбкой проговорил мужчина, ищущим взглядом окинул холл и рассеянно пробормотал, — ты так похожа на мою сестру, что я на миг подумал — это Элеонор.

— Мне об этом говорили, — улыбнулась в ответ дядюшке, тут же уточнив, — мсье Севард?

— Верно, старший брат Элеонор и твой дядя. Говард ушёл за мадам Холли?

— Если вы о дворецком, то да.

— Что ж, — промолвил мужчина и внезапно заявил, — значит, у нас будет время поговорить без этой старой мегеры.

— Эм… — с недоумением промычала, признаться, не ожидая какой откровенности, на что мсье Севард, тотчас нахмурив брови, насмешливо спросил:

— Или в Амевере девиц тоже воспитывают в строгости, прививая занудство с рождения?

— Нет, мсье! — отрапортовала я, щёлкнув каблукамитуфель, и едва сдержалась, чтобы не приложить руку к голове, вовремя вспомнив, что к пустой не прикладывают.

— Хм… тогда идём, расскажешь, что привело тебя в этот мерзкий городишко, а чаю с тётушкой выпьешь позже, — распорядился мсье Севард, широким шагом направляясь к высокой резной двери у лестницы.

Кабинет, как, впрочем, холл и коридор, был чересчур украшен позолотой, лепниной, картинами со сценами балов, охоты и пиров. На окнах висели тяжёлые бархатные портьеры, стены были обиты тканью в крупный, яркий цветок. А мебель была вся из тёмного дерева, слишком массивная, и занимала много места, неся минимум полезной площади.

— Мадам Холли не любит гостей, заявившихся без приглашения, и намеренно выдерживает время, чтобы незадачливый бедняга извёлся в ожидании, — хмыкнул дядя, усаживаясь в кресло, взглядом показав мне на диван, — так что у нас есть минут двадцать, и мы можем поговорить без её длинного носа.

Отвечать мсье Севарду на его тираду я не стала, посчитав, что это было бы с моей стороны бестактно, и присев на твёрдый, как деревянная лавка, диван, выжидающе посмотрела на мужчину.

— Ты и правда похожа на Элеонор, тот же взгляд, та же улыбка, — задумчиво протянул мсье Севард, вытаскивая из-под стола бокал и початую бутылку, — не предлагаю, дамы такое не любят… так зачем ты приехала в Вирданию?

— По делам и повидаться с родственниками, которые, выдав замуж мою маму, вычеркнули её из своей жизни, — проговорила, с вызовом взглянув на оторопевшего после моих слов мужчину. Его пренебрежительный тон, явное неуважение и надменность порядком мне надоели, и я не смогла себя лишить удовольствия и не ответить ему тем же.

— Кхм… — поперхнулся дядюшка. Некоторое время он беззвучно открывал и закрывал рот, а после разразился громоподобным смехом.

Я терпеливо ждала, когда мсье Северд успокоится, время от времени бросая косые взгляды на разошедшегося мужчину, продолжая с ленцой рассматривать кабинет.

— А ты ничего, не такая жеманная пустышка, как моя дочь, — заговорил дядя спустя две минуты, с бульканьем наливая в бокал янтарную жидкость, и тут же его залпом осушив, насмешливо бросил, — только ты ошиблась, это Элеонор прекратила с нами общение. Филип, упрямец, пять лет ей письма слал, но ни на одно не получил ответа. О том, что у неё родились дочери и сыновья, мы узнали от Майрона.

— Дочери? — с недоумением переспросила, впервые услышав о том, что у меня есть сестра, и пока не понимала, что мне делать с новой информацией.

— Не знала? Странно, но, может, это было желанием Элеонор, чтобы о ней не говорили…

— Почему?

— Спроси у неё, кстати, она тоже прибыла в Вирданию?