Главная партия для третьей скрипки

Кузьму с его ранимой душой на собеседование не взял. Друг для сложных действий вообще не приспособлен. А тут ехать надо — без машины! — в дорогой квартал. Себя презентовать. Как-то обходить вечный острый угол — туристскую визу.

Домик, где искали прислугу, впечатлял — метров триста по площади, плюс участок с изысканным дизайном. Гена шел по саду, глазел на пальмы, слегка тревожился: вдруг ловушка? Американцы собеседования обычно в агентствах проводят. Сначала документы, потом груда тестов. А тут сразу к хозяину, прямо домой. Встретит сейчас какая-нибудь Шэрон Стоун с ножом для колки льда. О красавице подумал равнодушно, а вот что могут сейчас прибить — беспокоило реально. Как бедный Кузя без него будет?

Далеко в недрах дома пропел звонок, щелкнула, открываясь, дверь. Геныч заволновался еще больше. Что за странный дом? Ладно, что охранника нет при входе — все-таки не Голливуд. Но могли бы по громкой связи спросить: «Кто? К кому?» Что обнаружится в недрах особняка? Находить труп в реальности — особенно в Америке! — означало, что и тебя сначала уложат носом в пол, а только потом разберутся.

Он обернул руку носовым платком (смешно!), подтолкнул дверь. Порог переступать не стал. Крикнул:

— Is anybody here?[25]

— Иди ты уже сюда, — раздраженно отозвались по-русски.

Гена быстро и неловко сунул платок в карман. Вскинул голову. Ему навстречу со второго этажа спускалась дамочка. Алая рубашка с разрезом, кожаные брючки, черный лак на ногтях. Рыжие волосы, хищный взор.

Подошла неприлично близко, пышная грудь почти уткнулась в его торс. Геныч не любил, когда женщины стояли слишком близко. Но терпел. Разглядывал хозяйку.

Молодое лицо без морщин и дефектов не обмануло — ботокс и пластика, ей сильно за сорок. Самый возраст для бешенства матки. Вдруг объявление насчет прислуги маскировка? А сама сейчас потребует любви?

Действительно, разговор пошел не о работе.

Взглянула ему в глаза, облизнула губы, спросила лукаво:

— У тебя девушка есть?

Геныч решительно отступил. Тут, милочка, не Россия, так что вот вам со всей прямотой американских нравов:

— Меня не интересуют женщины.

Она закрыла рот жилистой ладошкой:

— Ты голубой, что ли?

Очень ему хотелось ответить «старой коровой», но удержался. Сказал спокойно:

— Вы давали объявление о работе?

— Епрст! — Тетушка неприкрыто развеселилась. — Давала. Только нам семейная пара нужна. Ты кем будешь — садовником или горничной?

— Зря издеваетесь. В Америке за это штраф, — решил припугнуть Геныч.

— Ну, пойди заяви, — отмахнулась она. И решительно добавила: — Нет у меня для вас работы. Только гомиков не хватало!

— Дискриминация.

— Слушай, хватит красивые слова говорить. Не в том дело. Мне нужен кто-то убирать, гладить, стол накрывать. А ты что можешь? Грязные носки в углу расставлять?

— Мама меня всегда сестре в пример приводила, — не растерялся Геныч. — У той в комнате бардак, а у меня все по линейке. И готовить я могу. И гладил на всю семью.

— Правда, что ли, вы как девочки? — весело отозвалась мадам. — Слушай, может, ты еще и вышивать умеешь? А то мне помощь нужна.

Геныч поморщился — успел отвыкнуть от родимой расейской простоты. Но закрепиться в милом особнячке очень хотелось! Успел оглядеться — территория шикарная, имеется выход на свой пляж. Да и хозяйка — при всех едкостях — ему понравилась. Лает громко, но кусаться не станет.

— Зря вы нас принижаете, мы хорошие люди, даже лучше обычных, — затараторил Геныч. — И нанять нас будет вам очень выгодно.

— Почему это? — заинтересовалась женщина.

— Обычной семейной паре надо не меньше трех тысяч в месяц платить. Да и кто в слуги идет, сами знаете. Пить будут, сплетничать, обворуют. А мы — абсолютно порядочные. По хозяйству все можем. А главное: нам хватит тысячи на двоих. Втрое меньше рынка.

— И в чем тогда подвох? — тетка весело тряхнула рыжей копной.

— У нас пока только туристическая виза…

— Просроченная?

— Нет. Еще два месяца. Но легко продлить на полгода. Прямо здесь, в Америке. А дальше мы учиться пойдем и право на работу получим, — вдохновенно приврал Геныч.

— Не, — хозяйка решительно покачала головой. — Мне муж сказал строго: чтоб все легально.

— А он у вас кто — наш? — осторожно спросил Геныч.

— Не, точно не ваш! — сострила тетка и громко расхохоталась немудреной шутке. — Но русский. Он у меня хирург знаменитый. На три года контракт получил, местных врачей учить.

— Ну, так тем более экономить надо, когда своим трудом живете! Зачем платить три косаря, если можно один? — перехватил инициативу Гена. — А миграционная полиция сунется, скажете: мы свои. Родственники. Приехали погостить.

— Да ни дай бог нам таких родственничков! — Снова захохотала хозяйка. И вдруг серьезно спросила: — А ты sunny side up сделать сможешь?

Геныч пока не слишком преуспел в английском, зато быстро соображал, Кузя им всегда восхищался. Думай, голова. Солнечная сторона вверх, это может быть только…

— Глазунью-то? Запросто. И омлет могу.

— Тогда ладно. Беру. Давай знакомиться. — Дама протянула ему крупную, в пятнышках кератом, ладонь. — Мария Олеговна. Хочешь — просто Маруся.