Главная роль

Легионеры топтались на месте, обратив глаза к одинокому облачку. Представляли, как на этом облачке, точно на подушках, возлежал Элиан, и юная Геба наполняет его кубок амброзией.

На лицах солдат отразился священный трепет. Что они наделали! Чуть было не прогневили бессмертных! Еще немного, и свершилась бы казнь! Они подняли руку на любимца богов!

Легионеры дружно повалились на колени, вознося хвалу богам Олимпа. Спасибо, смилостивились, удержали от греха.

Затем солдаты поднялись на ноги и принялись все так же неуверенно топтаться на месте. Требовалось возвратиться в лагерь и доложить обо всем императору.

Каким-то особым чутьем воины ощущали, что этого делать не следует. Траян не был свидетелем чуда. Может и не поверить очевидцам. Вдруг вообразит совсем иное? Мол, воины соблазнились посулам бывшего начальника гвардии, позволили тому бежать.

— Прорицатель, — хрипло выдохнул Септимий, оборачиваясь к Максиму за поддержкой.

Актер счел своим долгом прийти им на помощь.

— Возвращайтесь в лагерь. Приказ исполнен. Касперия Элиана больше нет. Подробностей императору знать не нужно.

Солдаты один за другим выбирались из оврага. Опасливо оглядывались. Максим неторопливо брел следом. Думал об Элиане. Радовался, что нашел правильное решение — не самому бежать, а Элиана спасти. «Осенило в последний миг. Когда туннель раскрылся».

Он дал волю воображению. Пронзительно ясно представил театр. Ощутил запах кулис — теплый запах дерева, красок и пыли. Увидел старые, выцветшие, но бесконечно любимые декорации. Стремительно прошел по нарядному фойе мимо фотографий актеров (когда-то страстно мечтал увидеть среди них и свою), поднялся по мраморной лестнице, заглянул в зрительный зал — свет медленно гас, стихали шум и шорох.

Сейчас грянет оркестр. Занавес распахнется.

И на сцену вырвется Касперий Элиан. Разъяренный, отчаявшийся. В короткой воинской тунике, подбитых гвоздями сапогах, безоружный… «Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя!»

Какое пламя, какая энергия!

Максим порадовался за зрителей. Прекрасного актера заполучили!

Он не мог забыть пантомимы, исполненной Элианом: гладиатор-новичок сражается со львом. «Еще тогда понял, в чем истинное призвание Элиана. Надеюсь, и режиссер оценит талант?» В одном Максим был уверен: каждый, с кем встретится Элиан, оценит его неукротимую энергию и бесстрашие.

Овраг остался позади. Центурион Септимий сдержал шаг, поравнялся с Максимом, крепко сдавил его руку. Сказал:

— Учти. Траяну стану преданно служить.

— И я буду ему верно служить, — с готовностью откликнулся Максим.

Радостно сощурился на незамутненное небо. Впереди ждал Рим, ждала Сервия. Столько славных ролей! «Роль мужа. Роль отца». Он не стал искать подходящих примеров из спектаклей и кинофильмов. «Придется импровизировать».

Они вошли в ворота лагеря.

«Эх, — пожалел Максим, — не успел я написать пьесу из римской жизни. Передал бы с Элианом. Ну ничего, он лучше меня сочинит. Только, боюсь, не из римской жизни — из русской. И сам разыграет. В яви. Был зрителем — станет актером».

Максим негромко засмеялся. Он остался в древнем мире.

А в двадцатый век отправился Элиан, гордый римлянин, любитель мятежей. Трепещите, властители!

Январь-октябрь 2001 г.