Главная роль 2 (СИ)

— Не говоря уже о том, что за каждым отважным историческим деятелем незримо стоит его супруга или любовница. Господь ничего не делает просто так, и для человечества одинаково важны как мужчины, так и женщины. Признаюсь вам, милые дамы, откровенно — с обилием юридических препон на женском пути я решительным образом несогласен! Если дама чувствует в себе силы работать на производстве, в образовании, в сельском хозяйстве, в больницах и на научном поприще, Империя обязана откликнуться на их созидательные порывы и предоставить соответствующие условия!

Этот виток аплодисментов был значительно честнее и громче прежних.

— Почему за ту же работу условная швея получает меньшее жалование, нежели мужчина? При этом она может быть мастерицей с немалым талантом! Это — пагубное и нелепое положение дел, и по прибытии в Петербург я намерен попытаться убедить Его Величество в необходимости работы по уравниванию дам в правах с мужчинами. Я верю, что как только женщины обретут права пользоваться всеми предоставляемыми Империей возможностями, страна в своем развитии рванет вперед, к новым и чудесным свершениям!

Вперед, суфражистки, я за вас!

Далее мы с дамами провели серию вопросов и ответов — все о конкретных мерах, которые помогут «уровнять», и тут я воспользовался возможностью применить универсальную палочку-выручалочку «Хорошему царю мешают плохие бояре», многозначительно не называя имен, но толсто намекая на мужское-шовинистическое лобби при Дворе. Были вопросы и более милые — например, не соглашусь ли я оставить строчку в дневниках да тетрадках со стихами, кои девушки этих времен уже освоили. Ну конечно же да! После автограф-сессии состоялось коллективное фотографирование. Напоследок — стандартный «донат» в десять тысяч, который вылился в экспресс-оформление «георгиевской стипендии», из которой будут оплачиваться обучение и питание бедных девушек в ближайшие несколько лет, но с условием отбытия после завершения учебы дальше на Восток — к этому времени я успею хотя бы в крупных городах и селах развернуть нормальные начальные школы и выбить у папеньки закон, по которому дамы в этих школах смогут работать.

На этом приятно-полезные дела закончились и настало время ужина. Вчера я выбрал «Метрополь» — специализируется на Европейских кухнях с упором во Францию, поэтому сегодня столуемся в «Сибири». Разварная стерлядь под соусом, наваристые щи, жаренные рябчики и настоящее мороженое-пломбир оставили меня удовлетворенным, и, поблагодарив ресторатора и поваров, я отправился за пищею духовною — в театр.

Глава 17

Общество любителей драматического искусства старалось — это я заметить и оценить смог, и от часового попурри из фрагментов всеми любимых классических пьес — начиналось Островским, заканчивалось «Ревизором» — получил немалое удовольствие. Подвижник Савинков в роли Городничего смотрелся просто замечательно!

Далее состоялся антракт, во время которого я обильно хвалил труппу и подарил театру все найденные по пути книги с драматическими произведениями — в основном зарубежные и немножко Островского, потому что за русскими нужно ехать в более обжитые районы: наша классика печатается очень маленькими тиражами, и от этого стоит дорого. Что ж, Шекспира как-нибудь для себя переведут, чем еще в Красноярске заниматься?

После антракта мы принялись смотреть второе отделение, качество номеров в котором было очень нестабильным. Музыкальное сопровождение обеспечивал местный симфонический оркестр, и к нему у меня никаких претензий не нашлось — крепкий академический уровень, хоть сейчас в Большом выступление организовывай.

Первыми на сцену взошли участники церковного хора — сплошь бородатые мужики в рясах. Возраст колеблется от преклонного до студенческого. Они грянули «Вечерний звон», и я хищно уставился на солиста — такому басу место на сценах лучших оперных театров планеты! Дождавшись окончания выступления и поаплодировав, я повернулся вправо и спросил сидящего рядом со мной главу Енисейской епархии, епископу Тихону:

— Знаком ли вам солировавший отрок, батюшка?

Ну и что, что «отрок» старше меня лет на пять? Положение автоматически возводит меня в ранг умудренного годами старца.

— Знаком, — степенно кивнул епископ. — Савелий, Дмитров сын. Диаконом служит. Аки соловей поет.

— Истинно так! — покивал я. — Жалко вас такого лишать, но, ежели вы не против, я его в Петербург заберу.

— Ежели уйти захочет, значит на то воля Божия, — не был против Тихон.

Обернувшись, я велел Остапу привести «соловья» завтрашним утром в ресторан гостиницы «Эрмитаж» — последнее заведение высокой кухни, оставшееся не посещённым. На сцену тем временем поднялась одетая в шикарное платье, сверкающая в свете ламп и свечей драгоценными камнями и золотом, вдевшая в пышную, высокую седую шевелюру настоящий одуванчик — их здесь много растет — княгиня Белова.