Главная роль

– Аполлон, прости меня! – вырывается у Алеся. – Прости, если можешь! – повторяет он. – Я не сплю с Варварой Родриговной, я не живу с ней, я живу один. Мы только партнёры. Но прости…

Аполлон плюхнулся в кресло Херувима.

– Прости меня, Аполлон! Я ни разу не дотронулся. Я ничем… мы просто занимались: теоремы, задачи, сочинения. Ни слова не допустил. Я же знаю, твоя баба.

Как легко из него теперь выскакивают не его слова!

– Она в упор меня больше не видит. Про здоровье интересуется. Зарплату прибавила, а к себе ни-ни, сплошные месячные. Как она без этого… Чуть не каждый час ей подавай! А уж о том, чтобы день пропустила… А тут… что мне делать?

– А мне что делать, Аполлон? Я любил жену, а сам и ушёл. И сейчас…

Входит Варвара, перебегает взглядом с одного на другого и кричит:

– За что я вам бабки плачу, а? Отчётов нет, ездок нет. Ишь, воркуют! А ну, марш по делам!

Варварины «бабки» вызвали облегчение. И Аполлон вздохнул – может, и впрямь всё ещё вернётся в колею?

Весь день Алесь метался между диспетчерской, полигонами и заводами, уже пять Бобиков живут в его плёнках!

Начал работать Херувим или сразу уехал опять сторожить Лизу? – вот главный вопрос. Но спросить кого-то, где он, или заглянуть в кабинет невозможно. Что предпринять? Послать Лизе письмо? Херувим и почту достанет, ящик пальцем открывается.

2

Все съехались одновременно: отец, Петя, мама. Наверняка Гоги объяснил ситуацию.

Впервые отец вечером дома.

– Где твой новый сын? – кричит с порога, а увидев мальчика, кидается к нему. – На машине кататься любишь? А чинить машину умеешь? Завтра заберу тебя в мастерскую, хочешь?

Мальчик не успел испугаться и сбежать, как сразу под гремящие мультики попал в мамины объятия.

– Какой ты красивый! Какой умный у тебя взгляд! Давай-ка сначала выкупаемся, вот смотри, какие брюки, какой свитер я тебе купила! Пока мужчины тут обсудят свои дела и поедят, мы переоденемся.

С недетской силой мальчик вывернулся из рук матери, отбежал к горке с посудой.

– Не буду мыться, не хочу мыться. – Он трясся и смотрел исподлобья на Петра, что-то торопливо объяснявшего Ане.

Лиза подошла к мальчику. Преодолевая нежелание дотрагиваться до него, взяла за руку.

– Если тебя били, мы с бабушкой смажем лекарством синяки и ссадины. Больно не сделаем. Бабушка – врач, она поможет тебе. Вот ты полусидишь, значит, тебе почему-то больно сидеть. Мы можем помочь. Пожалуйста, пойдём вымоемся и переоденемся.

Он – твой обиженный ребёнок! – внушает себе Лиза, возмущённая собственной брезгливостью и нетерпимостью. – Ты любишь его так же, как Аню! Ты любишь его и должна помочь ему.

– Как тебя зовут? – спрашивает мама, распаковывая брюки, рубашку, свитер, трусы. – Смотри, какое всё красивое! Ты – Витя, Игорь, Алёша, Андрей? – Мама смеётся. – Вижу, не угадала.

– Я знаю! – И Лиза вступает в игру. – Тебя зовут Волк, Тигр, Жираф.

– Ну что ты, Лиза, у Волка и Тигра тоже должны быть человеческие имена. Давай мы ему придумаем имя, раз он не говорит. Пусть его зовут Алик.

– По-моему, Алик ему не подходит.

Всё-таки он пошёл в ванную. Решили мыть под душем. Не ждать же, пока наполнится ванна! И вдруг ему будет больно в воде, как Жоре когда-то?

Ягодицы – синего цвета, проход разодран, гноится и кровоточит.

Лиза выскочила из ванной. Перед глазами крутились кровавые пятна, зияли трещины, синие, красные пятна тасовались перед глазами. Поиздевался на мальчиком подонок!

И под шум падающей воды смеялся мамин голос:

– Бегут зайцы от волка, представляешь себе, а волк их догнать не может. И тогда он взмолился…

– Папа! – кинулась Лиза на шею к отцу.

Анины глаза, Петины – в крови!

– Я не готова, я не могу… что же за звери?!

– Лиза, объясни по-человечески…

А когда неумело объяснила, Аня равнодушно сказала:

– Подумаешь, у нас в детском доме обычное дело. Не расстраивайся, мама, а то сердца не хватит. – И закричала: – Не бери его! Ты только меня люби. Я всё тебе буду делать! – Аня схватила Лизу за руки.

Отец и Петя беспомощно топтались перед Лизой и Аней.

Падала вода. Мама перекрикивала её – рассказывала сказку. Сказка явно не получалась. И вода падала в неуверенные паузы: что же может случиться с зайцами и волком, почему это волк никак не догонит их? В одну из таких пауз раздался голос мальчика:

– Да сожрал твой волк твоих зайцев, так его! Разве он дурак смотреть на них… так его!

– Всё-таки как тебя зовут? – ласково запела мама, словно никакого мата не услышала.

– Козёл я.

Настороженно все слушали: вот мама выключила душ, вот весело сказала:

– Ну, даёшь! Такого имени нет. Как тебя мама зовёт?

– Кто? Да я её сроду не видел!

– Где же ты жил?

– У дядьки. А потом убёг!

– У родного дядьки? – упрямилась мама.

И они жадно ждали ответа.

– Это где же ты родного откопаешь? Он купил меня. И вот…

– Хочешь, чтобы тебя звали Алик? И родных мы тебе заменим. Как это без мамы-папы, бабушки-дедушки? А теперь давай-ка я смажу тебе! – воркует мама. – Потом по-настоящему полечимся.

– Это как?

– Ты часто ходишь по-большому?

– С…, что ли? Редко. Я тогда громко кричу. – Лиза вздрогнула.