Главная роль 4 (СИ)

Когда принцесса перед «смотринами» меняет дресс-код, остальным дамам волей-неволей приходится соответствовать. Когда новый дресс-код применяется всем монаршим двором, он автоматически превращается в новое веяние моды. Стены дворца только кажутся высокими и непроницаемыми — весь Берлин жадно хватал слухи и новости, и теперь многие светские львицы спешно готовили новые, предельно-пуританские наряды, чтобы не отставать. Кому-то это не нравилось, а кто-то — напротив, находил новую моду милой, правильной и даже кокетливой — если мужчина видит почти всё и сразу, он и интерес может потерять! Европа еще помнила менее куртуазные времена, когда показанная полоска кожи между рукавом и перчаткой вызывала оглушительный треск лосин, и некоторые дамы подобное были не против повторить.

Сегодняшний день был особенно нервным — принцесса с самого пробуждения бегала по дворцу, сворачивая кровь церемониймейстерам постоянными проверками и перепроверками, в конце каждой проверки неизменно возвращаясь ко дворцовому телеграфу — обменяться посланиями с так мучительно медленно едущим к ней женихом. В минуты «просветлений», в поисках душевного спокойствия, Марго отправлялась в выстроенную для нее православную часовенку — помолиться и поговорить с духовником. Православная вера ей нравилась — в какой-то момент она поняла, что в отличие от мрачных, основанных на неизбежном Страшном суде и богато отображенных в культуре наказаний за грехи, католических ветвей христианства, Православие исповедует совсем другой подход. Православие — это про единение с Господом и даруемое этим утешение и радость. Совсем не то выхолощенное лютеранство, которое требует лишь пустых походов в церковь!

При крещении она оставила старое имя — Маргарита вполне подходит. Отчество пришлось поменять — теперь она стала Васильевной. Получив новое имя, православный крестик на шее и подкрепив эти атрибуты искренним стремлением разобраться, Марго начала чувствовать какую-то непривычную легкость. Невидимые и невесомые, но хорошо ощущаемые оковы страха перед высшими силами испарились, и, впервые в жизни, Маргарита начала дышать полной грудью. «Бог есть любовь» — так написано в Библии, но отчего католическая трактовка Бога настолько страшна? Она писала об этих своих наблюдениях Георгию. Жених не знал точного ответа, но его размышления о разности бытия — в Европе и других местах планеты — выглядели очень логичными. Маргарите никогда и в голову не приходило посмотреть на человечество, так сказать, комплексно — учитывая сразу исторический процесс, природные условия, наличие соседей и продиктованный всем этим жизненный уклад. Как бы грустно ей ни было это признавать, но невысказанные, но хорошо угадываемые тезисы Георгия о том, что никакой свободой в Европе — в том числе и республике-Франции! — и не пахнет, вполне справедливы. Россия теперь начала ее немного пугать — по словам того же Георгия, размеры ее будущей Империи частично продиктованы склонностью русских людей к анархизму и желанию держаться подальше от всякого начальства. А борьба ее жениха с этими ужасными бандитами… Сможет ли она стать для русских хорошей Императрицей? У Марии Федоровны, будущей ее свекрови, получилось. Неужели Маргарита Васильевна не справится? Она-то без сомнения лучше какой-то зазнавшейся датчанки!

Поежившись, Маргарита попрощалась с духовником и вернулась во дворец. Характер свекрови неплохо отпечатывался в письмах и телеграммах, и, если говорить начистоту, являлся единственным темным пятном на кажущимся таким блестящим будущем. Будущем, в котором она рука об руку с Георгием проведет Россию через многие перемены и испытания. Будущем, в котором Германии никогда не придется воевать с этим восточным монстром.

Рассеянность Маргариты за семейным ужином никого не удивляла и полностью устраивала Вильгельма. Молодые люди влюблены — даже закоренелый приверженец идей Макиавелли не способен лицемерно притворяться настолько последовательно, а на настолько удачную возможность выдать сестру замуж Вилли и не надеялся. Европа уже совсем не та, что прежде, и выгодная реализация политического брака стала для всех большой проблемой. Подходящих кандидатов из владетельных семейств Европы можно пересчитать по пальцам, и почти у всех из них могущество Германии вызывает страх и раздражение. Этот брак — настоящее чудо, посланное Вильгельму самим Господом. Георгий, несмотря на все свои таланты, все-таки очень молод, и Вилли питал изрядную надежду стать для юного родственника кем-то вроде старшего брата. Гибель Николая русский цесаревич очень тяжело перенес, и более достойного человека для заполнения пустоты в его душе, чем Вилли, не найти.

После ужина Марго получила последнюю на сегодня телеграмму, не став отвечать — путь Георгия был долог, а единственное, что она смогла бы сейчас ему написать, это полное одобрение его мечте вскочить на коня и примчаться к ней. Завтра им обоим предстоит долгий и очень волнительный день, и, пусть даже она уснуть сегодня не сможет, любимому нужно отдохнуть.