Главная роль 5 (СИ)

— Любые препятствия на пути к личному совершенству нужно воспринимать как Божий дар, — немного выпендрился я перед невестой и вернулся к чаю. — Теперь нужно правильно взять пиалки. Два пальца — на кромку, — взялся большим и указательным. — Средний палец — под дно, — показал. — Остальные подгибаем вот так.

— Не думаю, что это влияет на вкус, — подпустила скепсиса Ксюша.

— Для нас — безусловно не влияет, — согласился я. — Однако, если предаваться чаепитиям ежедневно часа по четыре, скорость остывания напитка — а на нее способ держать пиалу влияет в полном соответствии с законами физики — становится важной деталью. Теперь, дамы и господа, нам придется разделиться. С «наложницей Императора» мужчинам общаться нужно очень осторожно и без чужих глаз, поэтому мы с вами, господа, прикрываем пиалу свободной ладонью вот так, — показал.

С улыбками — нравится досуг — господа повторили жест. Вилли доволен — ему нравятся моменты, в которые нужно демонстрировать владение обеими руками.

— Для дам же дружба с «наложницей Императора» — великая честь и блестящие карьерные перспективы, — продолжил я. — Посему надлежит придержать занятую пиалу руку, изящно подставив пальчик вот так, — показал, дамы повторили. — Помимо бесспорной красоты подобного жеста, он несет и символическое значение — дама как бы демонстрирует, что она является скромной, но неоспоримой опорой «наложницы Императора», что очень впечатляет конкуренток и сановников.

— Может мы действительно варвары? — проникся глубиной китайского «лора» Вильгельм. — Это ведь обыкновенное чаепитие, но в него вложено столько смыслов, что даже мой уважаемый кузен, славящийся своими умениями обращаться с азиатами, расписывается в том, что «недостаточно глубоко погрузился»!

— Позволю себе заметить, что мы потратили уже более десяти минут, но до сих пор не сделали и глотка, — улыбнулся Кристиан. — С таким подходом совершенно не остается времени на полезные дела!

— Согласен! — приободрился Вильгельм, посмотрев на датчанина с уважением.

И это хорошо — до сего момента немцы с датчанами лишь терпели друг дружку из-за необходимости соблюдать ритуал. Вильгельм в перспективе не против немного «подвинуться» в отношениях с Данией. Сначала по мелочам, в виде некоторых символических жестов и привлечении датских коммерсов к освоению Африки — в том числе золотых приисков, что стало одним из условий получения карты с моими отметками — но в будущем, по итогам послевоенного передела, Вилли не против либо «махнуть» Шлезвиг на кусочек Австро-Венгрии (в войне с последней датчанам для этого придется поучаствовать, потому что кровью своего народа я чужие проблемы решать не хочу — противно и вредно для общественного мнения), либо выделить тот же Шлезвиг в очень условную автономию, назначив номинальным главой актуального датского наследника — типа как английский принц является Уэльским, но с гораздо меньшими полномочиями. В этом случае датчанам можно и не воевать, но куш от нейтралитета в войне выглядит никчемным по сравнению с тем, что может обломиться при активном в ней участии. Ладно, об этом всем можно и с датским королем поговорить в свое время, а пока выпиваем чай.

— Горький! — поморщилась Ксюша.

— Горький, — согласилась Марго.

— Что-то в нем есть, — с высоты дарованной годами мудрости оценила Августа Виктория.

Мужчинам на горечь жаловаться невместно, поэтому Вилли пожал плечами, а Кристиан вполне разумно решил:

— Весьма непривычный напиток, а посему я воздержусь от выводов до конца чаепития.

— Горечь относительна, — философски заметил я. — Так же как и сладость. Налей нам кипятка, Степан.

Степка выполнил приказ, и мы сделали по глоточку.

— Сладко! — пришла в восторг Ксюша.

— Весьма приятно, — заметила Августа Виктория.

— Удивительный обман чувств! — прониклась и Марго.

Вилли с удовольствием почмокал губами, мы допили кипяток и вернулись к чаю, к финальному циклу заварки напитавшись душевной гармонией и решив попробовать другие чаи — их мне Цыси прислала уже давно, а «наследницу» выложила в качестве козыря, когда через письма и донесения Фэна Зихао убедилась, что я немножко шарю, а значит переводить на меня ценный напиток имеет смысл — я попросту способен его оценить.

— По утрам я время от времени пью чай «пуэр», — перешел я к следующему сорту. — Вкус у него специфический, отдает землей. Это вызвано технологией приготовления — плотные блинчики чая… — приняв из рук Степана щипцы с блинчиком (нельзя слугам чай такого уровня руками трогать, невместно), я показал его родне. — … Закапывают в землю на долгое время, давая созреть. Принцип тот же, что и у толкового вина — чем старше, тем лучше. Данный чай провел в специально отведенных ему землях Запретного города три десятка лет.

В глазах начинающих «чайных пьяниц» загорелся интерес — срок немалый, а аналогия с вином сделала понятным уровень предложенного чая.

— Пуэр бодрит тело и дух, — продолжил я, пока кусок блинчика подвергался заварке. — И обладает немалой пользой для организма.

— И ужасным запахом, — оценила аромат Ксюша.