Главная роль 5 (СИ)

— Промах, Ваше Высокоблагородие! — отрапортовал генерал-лейтенанту Васильеву капитан Первого ранга Федоров.

Не станут же целые генерал-лейтенанты сами карандашиками на листочках играть в «Морской бой», этак никакого порядка на флоте не останется!

Порожденная мною с полгодика назад «зараза» успела облететь весь мир — игра нравится всем, от мала до велика и невзирая на сословия и чины: в «Морской бой» теперь рубятся без исключения все, кто способен понять правила — покупать производимые одной из моих проксикомпаний наборы (широкий модельный ряд на любой кошелек: от простеньких бумажных до дорогущих, создаваемых на заказ комплектов из слоновой кости с дивно проработанными модельками кораблей) не обязательно, хоть палочкой на земле черти.

— Г3, — «выстрелил» в ответ генерал Васильев.

— Г3, — продублировал капитан Федоров.

— Потопили-с, ваше Высокоблагородие, — доложил капитан Юрьев.

— Этак у нас и москитного флота не останется! — изобразил беспокойство Майер.

Кокетничает — он у нас освоил хитрость, согласно которой львиная доля «однопалубников» расположена кучно, в углу. Мало кто догадывается, насколько это эффективно, но еще через полгодика дойдет до всех и работать перестанет.

Неделя — столько времени понадобилось, чтобы я счел свою «финскую миссию» выполненной. Как и ожидалось, началом активной фазы выступили шведские погромы. Дав народу покуролесить пару часов, я при помощи выпущенного Императором указа ввел в городе чрезвычайное положение, комендантский час и прочие потребные штуки. Жители Княжества за последние дни к массовым «гуляниям» привыкли, от погромов впали в кураж, поэтому стрельбы было много — в воздух в основном, предупредительной.

Четыре трупа и пару десятков раненных принесли толком не успевшие начаться погромы. Двое погибших при разгоне народа по домам и местам общего пользования — к предупредительным прислушались не все. Раненных с полсотни — не от пуль в основном, от давки и паники окружающие помяли. Все в госпиталях, говорят — поправятся. Хвала Господу за то, что не дал финнам утратить здравомыслие и начать полноценный бунт.

Редакции с типографиями, телеграфные и телефонные пункты — все это было «захвачено» первым делом и сразу же переведено в режим повышенной продуктивности. Газетами и журналами пришлось пренебречь в пользу листовок с важными заявлениями — в основном моими, но досталось места и поставленным перед простым выбором членам Ландтага и Думы. Все, кто против, были назначены стрелочниками — вот мол, к чему приводит самоуправление: казавшиеся такими достойными люди попользовали ситуацию так, что Финляндия чуть не скатилась в погромы, а до этого — скатилась в перевалочный пункт мировой работорговли и любимую базу контрабандистов.

Вся накопанная нами «фактура» в «листки» тоже попала, дабы продемонстрировать степень оторванности местных силовиков от земли и их гнилую натуру. Воруют, берут взятки и полируют собственное политическое величие все, кто активнее других «топил» за финскую автономию. Народ, таким образом, от автономии только терпит — казна Княжества не досчитывается пошлин и налогов, народ обречен обслуживать интересы местных националистических элит, а марка нужна для того, чтобы рассчитываться ею с местными жителями, складывая нормальную валюту в карман.

Пока народ сидел по домам и «перепрошивался» инфой из «информационных листов», ему подтаскивали съестные припасы и топливо для печек — выйти купить не получится, что в холодные осенние деньки очень грустно, так что принята «гуманитарная помощь от Цесаревича» была отлично. Это везде так — орет, бьет себя пяткой в грудь и испытывает великодержавные боли о былом величии громкое меньшинство, а нормальные люди просто хотят стабильности: жить, работать, кушать и воспитывать детей, которые тоже смогут спокойно жить и работать. Вот на последних «листки» сработали отлично, особенно те, что были посвящены личным махинациям местной знати и «декодированию» особенностей использования марки.

Не любит народ «бояр» не только на коренных российских землях. Это, вообще-то, пресловутая мировая практика. Царь и Петербург так-то близко, но вместе с тем бесконечно далеко, а условный Мехелин — вот он, рядом, и именно он в глазах общества непосредственным угнетением рабочих с крестьянами и занимается. Иллюзий жители Княжества (название таким и останется, черт с ним) не питают — что свой барин, что чужой, какая нафиг разница? — но как минимум переход на рубль приняли с одобрением: ишь ты, на курсе валют мошнят!