Главная роль 6

А есть еще и такая штука как «генетика». Гитлер, который в этот исторический момент еще пешком под стол ходит, в моей реальности очень сильно попортил имидж этой науке. В реальности этой я буду поощрять исследование генома изо всех сил. В сфере агрономии — сам Бог велел, и работа уже ведется специальным НИИ под руководством Николая Николаевича Худякова и Дмитрия Николаевича Прядишникова — последний в силу возраста назначен замом. В дальнейшем к ним очень органично добавится товарищ Вавилов — тоже пока под стол пешком ходит.

На совещании присутствовал и представитель моего лучшего друга — херр Майер привез гарантии участия пятитысячного контингента немецких добровольцев и некоторого количества наблюдателей: перенимать боевой опыт. Денег жадненький (нет, это не исключительно немецкая черта, и я бы на месте Вилли поступил бы так же) кайзер на кампанию не дал, и на чистой наглости огласил готовность нагрузить часть своей промышленности нашими заказами. Шиш ему — Империя справится с полным объемом работ сама, потому что деньги и мощности теперь есть, а дальше… А дальше мечты неизбежно станут реальностью, и у меня от этого по коже бегут мурашки.

* * *

Утро выдалось прекрасным — за окном густо валил пушистый снежок, окно наполовину затянули узоры, а в спальне было тепло и уютно. Радости прибавляла лежащая рядом со мной в кровати Марго. Животик уже ого-го, и совсем скоро мы ждем пополнения в семье.

— А вот это интересно, — решил я поделиться с любимой статьей из свеженькой «Искры». — Статья об образовании за авторством нашего подданного по фамилии Ульянов.

— Помню, — кивнула Маргарита. — Адвокат.

— Адвокат, — улыбнулся я.

Закончил Владимир Ильич свой юрфак и теперь благополучно работает по профессии, не гнушаясь помогать рабочим и крестьянам решать проблемы совершенно бесплатно.

— В то время как правительство Российской Империи насаждает религиозное воспитание в школах, в Америке образование никак не соотносится с Церковью, — процитировал я. — Подобный опыт архиважно перенимать — подменять истинное понимание происходящего в мире закостенелыми постулатами никоим образом не может способствовать достижению объявленных Его Императорским Величеством Георгием I целей. Безусловно, Америка стала вместе с тем одной из первых стран по глубине пропасти между горсткой обнаглевших, захлебывающихся в грязи и в роскоши миллиардеров, с одной стороны, и миллионами трудящихся, вечно живущих на границе нищеты, с другой. Однако Америка заняла первое место среди свободных и образованных стран по высоте развития производительных сил человеческого объединённого труда, по применению машин и всех чудес новейшей техники, и во многом это заслуга именно системы образования, отделенной от религии и не подверженной влиянию правящих элит.

Мило пофыркав, Ее Императорское Величество Маргарита Федоровна изволили высказаться:

— В Америке-то образование хорошее? Для всех или только для «горстки обнаглевших, забывающихся в грязи и роскоши миллиардеров»? А негров уже начали грамоте учить или так и линчуют? Кого господин Ульянов предлагает линчевать нам? Бурятов?

Просмеявшись, я отложил газету, поцеловал супругу и поддержал разговор:

— Очень удобно любить страну, которую и в глаза-то не видел. Хороший пиар у американцев.

— Собираешься перенять? — спросила Марго, прекрасно знакомая со всеми моими «новоязами».

— Не получится, — с улыбкой покачал я головой. — Менталитет больно отличается. Они там потихоньку строят этакую яркую витрину, которая манит мотыльков со всего света. А мы здесь больше упираем на понимание и реалистичный взгляд на вещи. Процесс идет, и скоро все политизированное меньшинство Империи поймет, как, что и зачем я делаю. А потом расскажет об этом даже тем, кому на политику вообще плевать.

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим, — с милым, специально для меня сохраняемым акцентом выразила одобрение Марго.

Поцеловав любимую — тяжело ей последние недели, пусть поваляется — и, пожелав приятного ничегонеделания, отправился переодеваться к рабочему дню.

Заседание Госсовета, несколько личных докладов в кабинете, трехчасовая бумажная волокита — все привычно, все полезно, все заряжает мотивацией не сбавлять темпов и заставляет солнышко за окном совершать свой невеликий зимний променад с пугающей скоростью. Припечатав последнюю папку, я отдал ее верному Остапу, взял со стола наполовину полный (оптимист я) стакан чаю в подстаканнике — с полгода назад освоили граненые стаканы — и повернулся к окну.