Главная роль 6

«Кейс» разобрали быстро — адвокат и обвинитель препирались меньше часа, что в судах нынешних времен огромная редкость. «Состязательность» — это как бы шоу, и нужно крепко постараться, чтобы впечатлить присяжных. Здесь неактуально — политическая воля на наших землях исторически доминирует над юридическими бумажками, и капитан Пеше был благополучно приговорен к «десяточке» на каторге. Полгодика посидит, а потом Умберто его-таки обменяет на моего оперативника, получив политических очков для себя.

Второй «кейс» для меня гораздо неприятнее, потому что я косвенно виноват в гибели настоящего мастодонта мировой фантастики и одного из ее отцов-основателей. Не совладал с собой Герберт наш Уэллс, не вынес тяжелой ноши личного учителя Великого Князя Михаила. Миша — здесь же, в зале, рядом со мной на втором этаже среди других зрителей сидит. Уже не подросток, а молодой мужчина, неплохо прокачавшийся на пути промышленника и сильно мне помогающий курировать набравшую обороты индустриализацию. Лицо недовольное, потому что мистера Уэллса Миша честно любил за харизму, интеллект и отменное чувство юмора.

Увы — большие деньги, статус и популярность у «сливок общества» рано или поздно не могли не довести стремительно деградирующего от всего этого англичанина «до ручки». Покуда он наставлял рога тем, кто мог это терпеть, все было нормально, но потом он добрался до супруги гвардии полковника Федина. И не то чтобы красотой или умом дама отличалась — просто перепил Герберт, а полковник очень удачно был в командировке в славном городе Твери.

И сошла бы интрижка Герберту и падкой на пошловатые комплименты даме с рук, да только полковник Федин у нас отличается повышенной работоспособностью, отчего из командировки и вернулся на три дня раньше запланированного. Увидев известную картину, безнадежно опорочившую супружеское ложе в частности и дом семейства Фединых в целом, полковник для начала свернул Герберту шею как цыпленку, а потом вышвырнул труп в окно. Вышвырнул бы сразу, да этажность мала — со второго этажа любовников выкидывают у нас только младшие чины да разночинцы, а полковникам такая легкомысленность невместна.

Офицерская честь рогов не терпит, но, к счастью, табельный револьвер Федина дал осечку. Будучи человеком верующим, полковник счел это знаком свыше, и немного, чисто адреналин сжечь, поколотил жену. Успокоившись, он сунул ее в мешок, взвалил на плечо и так отправился в военную комендатуру — сдаваться на милость Ее Величества Системы.

И вот мы здесь — подвергаем выживших героев повеселивших всю страну «светских хроник» справедливому и беспристрастному суду. Жалко Федина, но закон есть закон, поэтому срок ему определили минимальный за «бытовое убийство в состоянии аффекта» плюс полгодика запаса. С сохранением наград, но утратой мундира — полковник «юнит» архиважный, и личное для него должно быть менее важно, чем казенное, а значит в армию для него возврата нет.

Супруга отделалась постригом в монахини до конца ее дней. На Валааме будет грех прелюбодеяния замаливать. Статья была подобрана такая, чтобы народ сей безвредный для моей репутации «кейс» обсуждал долго и с интересом: «Измена Родине». Пункт — «Подрыв обороноспособности Империи». Ажитация обещает быть изрядной, и по существу набор правильный: у нас на одного толкового полковника меньше стало, а его сменщики какое-то время будут до эффективности Федина дорастать.

Все вышеперечисленное в препираниях обвинителя и защитника имелось, органично распределившись и разбавившись изрядной порцией «воды», отчего процесс занял добрых четыре часа. Среди опрошенных свидетелей имелись как другие пострадавшие от происков Герберта и собственных супруг «рогоносцы», так и любители англичанина — последних мне пришлось пригласить личным письмом, потому что боялись. Чистый театр, но мне, как актеру, это приятно.

Вишенками на свидетельском торте выступили я и братец Миша — к немалому удовольствию присутствующих на суде господ, ибо редкость великая — со времен череды судов над реально большими шишками и не менее больших чисток государственного аппарата от воров и ублюдков не случалось, а здесь еще и такой конфуз!

— Ваше Императорское Величество, будет ли мне дозволено поинтересоваться Вашим мнением как частного лица и Вашего Императорского Величества по существу разбираемого ныне дела? — задал мне вопрос обвинитель.