Главная роль (СИ)

— С вашего позволения, господа, я бы хотел на всякий случай продемонстрировать вам его — японцы настолько высокого мнения о себе, что их лица при виде хотя бы немного знакомого с их обычаями белого человека становятся совершенно уморительными. Настоятельно рекомендую попробовать.

Народ заржал, а я попросил:

— Никки, могу я попросить тебя помочь?

Кивнув, цесаревич поднялся из кресла и принялся надевать вторую пару перчаток с подушки. Я тем временем провел краткий ликбез:

— Столетиями по этим островам бродили вооруженные, свирепые воины-самураи. К концу эпохи гражданских войн под названием «Сэнгоку дзидай» — к концу прошлого века — количество самураев достигало десяти процентов всего молодого мужского населения. Законы были подстать — в то время как у нас задетую честь было принято отстаивать на дуэли, здесь можно было зарубить обидчика сразу, на месте.

— Поразительное варварство! — заметил князь Барятинский.

Проигнорировав — чего с фашиста возьмешь? — я продолжил:

— Во всеобщем недоверии и подозрительности выковалась целая система этических норм и особенный этикет. В том числе это касалось процедуры осмотра меча. Никки, прошу тебя притвориться, будто ты хочешь посмотреть на меч.

— Мне и притворяться не нужно! — фыркнул цесаревич.

Посмеялись.

— Я протягиваю тебе меч рукоятью на твою правую руку, — я начал отдавать катану вместе с ножнами. — Так тебе будет удобнее всего выхватить его из ножен и воткнуть в меня.

— Благодарю за доверие, — улыбнулся Николай и принял ножны. — Арисугаву настолько впечатлило, что ты не попытался его рубануть?

Поржали.

— Рубить его совсем не хочется, — улыбнулся и я. — Принц — очень приятный, образованный и умный собеседник. Продолжим — осмотр нужно начинать с ножен и рукояти. При этом нужно отвесить и тому, и другому пару комплиментов, но тебе это не обязательно — твоя зависть очевидна всем и так, Никки.

Народ посмеялся, но без всякого энтузиазма.

— Рукоять очень удобно сидит в руке, — ухмыльнувшись, отвесил Николай комплимент с намеком.

Смех снова стал полноценным. Не обижаюсь — положено так.

— Кожа ската, — притворился я, что не понял намека. — Теперь можно немного обнажить клинок.

Бамбуковую «защелку», которая предохраняет меч от выпадания из ножен, Николай нашел сам — всяческого оружия за свою жизнь он столько в руках передержал, что ничего удивительного. Цесаревич сдвинул ножны, посмотрел на кусочек клинка.

— Теперь можно доставать режущей кромкой к себе, — перешел я к последнему этапу.

— Не так уж и сложно, — заметил Николай и извлек катану целиком.

Металл красиво играл бликами в свете ламп, господа офицеры и аристократы наклонились поближе.

— Несложно, — подтвердил я. — Но, если знать эту и еще парочку несложных мелочей, японцы смотрят так, будто на их глазах изобрели летающий автомобиль.

Поржали, и я перешел к раздаче подарков — в основном зонтики и фарфор разной прямо пропорциональной чинам дороговизны. А теперь подарок символический, для цесаревича:

— Тебе, мой дорогой брат, я дарю этот замечательный японский веник!

Исторический миф о метлах на лошадях опричников аристократия уже знает и помнит, поэтому смех звучал откровенно натянутым, зато сам Николай развеселился от души. Думайте, братцы — путешествие скоро закончится, и всем вам однажды придется сделать очень важный выбор.

* * *

Если бы наш герой смог покинуть тело и мысленно перенестись сюда, в Токио, в здание японского Парламента, в одном из залов которого, усевшись на колени за длинным, покрытым картами, донесениями и отчетами столом, собралось два десятка очень важных японцев, он бы обязательно пошутил, что больше риса японцы любят только совещания и бюрократию.

Если бы японцы в преддверии такого большого события как официальный визит цесаревича Российской Империи не сформировали бы специальный Комитет по торжественной встрече, они не были бы японцами.

Если бы японцы в своей тяге к модернизации родной страны не протянули в оперативный штат Комитета телеграфную линию, они бы страдали от неизвестности в ожидании гонца, а так получили полнейший отчет о пребывании Георгия на японской земле всего через два часа после того, как он взобрался на борт «Памяти Азова».

Совещание выдалось непростым — в донесении, помимо кропотливого и часто дословного пересказа слов Георгия так же описывались его жесты, прилагался полный список сделанных им покупок, а так же — личные впечатления принца Арисугавы от знакомства.

— Позволю себе предположить, что принц не взял с собой Шевича (презрение японцев к Российскому послу настолько велико, что иначе как по фамилии его никто из собравшихся не называл), потому что этот нерадивый посол взял на себя больше, чем ему было дозволено, — заявил Очень Важный Японец.

— Полагаете, посол навлек на себя гнев Наследника? — уточнил Очень Важный Японец номер два.

— Мы не можем утверждать наверняка, — признал первый. — Однако второй принц явно очень недоволен действиями Шевича. Полагаю, он имеет на наследника большее влияние, чем Шевич.