Главная тайна фюрера

«28 января они собрались на площади. Военные марши, флаги — лес ярко-красных знамен со свастикой на белом фоне, странная смесь милитаризма и революции, национализма и социализма… Весь вечер накануне Гитлер переезжал на машине с одного собрания на другое. В пивной „Лёвенброй“ я услышал его впервые. Уж как часто я бывал здесь на разных выступлениях, но ни в годы войны, ни во время революции я не видел такого горячечного возбуждения масс. И вдруг он появился. Невозможно описать лихорадку, внезапно охватившую аудиторию. Все вскочили на ноги, приветствуя его.

Он прошел совсем близко от меня. Он совсем не похож на человека, которого я прежде видел. Суровое и бледное лицо, горящее внутренними страстями, холодный огонь, пылающий в глазах, которые словно ищут врага, чтобы его сокрушить. Толпа придает ему эту мистическую силу? Или же он излучает эту силу, которая передается толпе? Фанатичный, исторический романтизм вкупе с жестокой силой воли.

Средний класс, пребывающий в депрессии и упадке, вознес его. Но он не один из них. Он появился откуда-то из глубокого мрака. Он их просто использует…»

В 1924 году Гитлер и Эккарт выпустили совместный труд под названием «Большевизм от Моисея до Ленина». Главная мысль книги: коммунизм — это только часть всемирного еврейского заговора. Гитлер ценил Эккарта и посвятил ему «Майн кампф». Но дружба была недолгой. Она окончилась, как только потребность в Эккарте исчезла. В мае 1923 года престарелый писатель пожаловался личному секретарю и другу фюрера Эрнсту Ханфштенглю, что Гитлер перестал к нему прислушиваться и целыми днями разглагольствует. На следующий день Гитлер брезгливо заметил тому же Ханфштенглю, что Эккарт выжил из ума и влюбился в женщину, которая на тридцать лет его моложе.

Эрнст Ханфштенгль — необычная фигура в окружении фюрера. Его отец занимался торговлей предметами искусства. Мать была американкой. Эрнст учился в Гарварде, много путешествовал по миру, жил в Вене, Гренобле, Лондоне, Париже и Риме. Перед войной он стал руководить семейной галереей в Нью-Йорке. Он наслаждался веселой и свободной жизнью в Америке. В 1920 году он в возрасте тридцати трех лет женился, у него родился сын. Летом 1921 года семья Ханфштенгль вернулась в Мюнхен, где жила только за счет привезенных с собой долларов. В ноябре 1922 года Эрнст Ханфштенгль познакомился с Гитлером в пивной, где тот выступал.

«В тяжелых ботинках, темном костюме и кожаном плаще, белом накрахмаленном воротничке и с этими странными усиками, — вспоминал Ханфштенгль, — он походил на официанта в привокзальном ресторане. Когда Антон Дрекслер объявил его, зал взорвался аплодисментами. Он слегка отодвинул левую ногу в сторону, как солдат, услышав команду „вольно“, и начал активно жестикулировать, демонстрируя богатейший запас жестов. В его речи не было того лая и криков, которые появились у него позже…

Я подошел, чтобы представиться. Он был весь мокрый от пота. Его воротничок, заколотый английской булавкой из поддельного золота, совсем потерял форму. Он утирал лицо тем, что раньше было носовым платком».

Эрнст Ханфштенгль был потрясен внутренней энергией Гитлера и буквально влюбился в фюрера, который тоже стал прислушиваться к молодому человеку. Иногда они вместе ходили на вечерний сеанс в кино или встречались в квартирке Гитлера. Эрнст играл на фортепьяно — что-нибудь из Вагнера. Гитлеру нравилась его игра.

Ханфштенгль, владевший несколькими языками, был полезен Гитлеру в беседах с иностранными журналистами, которых следовало очаровывать. С ноября 1931 года Ханфштенгль возглавил бюро иностранной прессы в центральном аппарате партии. Оппозиционная пресса именовала его «кухонным министром иностранных дел Гитлера». Альфред Розенберг считал, что это местечко припасено для него, так что конфликт между ними был неизбежен. Эрнст Ханфштенгль не любил атмосферы «конспирации и интриг», жаловался:

— Гитлер был очень закрытым человеком, он всё от всех скрывал. Никто не знал, где он находится.

Поразительным образом Гитлер был вялым и апатичным человеком. Ему постоянно приходилось преодолевать себя. Его тайной мечтой было ходить в кино или в оперетту, сидеть в кафе, поедая пирожные, и разглагольствовать об архитектуре. Он не любил работать, говорил, что «масштабно мыслящему человеку достаточно сосредоточиться и работать в день два часа». Но митинги, жадное внимание, с которым его слушали, аплодисменты стали фантастическим по силе допингом. Йозеф Геббельс как оратор был более сильным, более изощренным демагогом. Но он только умел говорить красивые слова, а Гитлер овладевал своими слушателями. Успех Гитлера был не столько политическим, сколько психологическим. Он уловил настроение людей. Немцы пошли за Гитлером, потому что хотели вернуть себе сознание собственной значимости, сознание принадлежности к великой державе, которую боятся.