Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам

Ленин и Свердлов опасались, что бывший российский царь Николай Романов, который жил тогда в Екатеринбурге, мог вдруг заявить о том, что он передумал отрекаться от власти. Лев Троцкий, ушедший с поста наркома по иностранным делам, был брошен на создание Красной армии – стал наркомом по военным и морским делам, то есть фактически продолжал оставаться вторым после Ленина человеком в Совнаркоме.

А советское правительство Дальнего Востока выпустило свои деньги – боны Дальсовнаркома. На них был изображён земной шар и лента со словами «Дальний Восток», под ними подпись председателя правительства Александра Краснощёкова. На оборотной стороне располагались рабочий с молотом и крестьянин с косой и шла надпись: «Обязателен к обращению в пределах Дальнего Востока». Эти деньги в городах называли «краснощёковками», а в сельской местности – «косарями».

«Известия» от 30 мая:

«Военное положение в Москве

Постановление Совета Народных Комиссаров 29-го мая 1918 года

В виду обнаруженной связи московских контрреволюционных заговорщиков… с восстанием погромных банд в Саратове, мятежом казачьего генерала Краснова и восстанием белогвардейцев в Сибири, а также в виду разнузданной аги – тации контрреволюционеров, стремящихся использовать продовольственные затруднения народа в интересах восстановления власти капиталистов и помещиков, Совет Народных Комиссаров постановляет: объявить Москву на военном положении.

Председатель СНК В.Ульянов (Ленин)

Нарком по Военным и Морским делам Лев Троцкий».

Юнкер Леонид Канегисер, поступивший после расформирования Михайловского артучилища на экономическое отделение Политехнического института, большевикам после Брестского мира не верил. И написал стихи:

«О, кровь семнадцатого года!

Ещё бежит, бежит она —

Ведь и весёлая свобода

Должна же быть защищена.

Умрём – исполним назначенье.

Но в сладость превратим сперва

Себялюбивое мученье,

Тоску и жалкие слова.

Пойдём, не думая о многом,

Мы только выйдем из тюрьмы,

А смерть пусть ждёт нас за порогом,

Умрём – бессмертны станем мы».

В «Известиях» от 31 мая первая страница начиналась с обращения:

«От Совета Народных Комиссаров Российской Социалистической Федеративной Республики

Рабочие и крестьяне! Честные трудящиеся граждане всей России!

Настали самые трудные дни. В городах и во многих губерниях истощённой страны не хватает хлеба.

… под оружие в поход за хлебом для голодающих детей, отцов и матерей!

Вперёд – к последнему бою и окончательной победе!

Да здравствует рабочая и крестьянская Советская республика!

Председатель СНК Ленин

временный заместитель наркома Чичерин

нарком Троцкий

народный комиссар И.Сталин»

А о чём думал тогда наш герой?

Товарищ Маяковский

В конце весны 1918 года распрощавшийся с Москвой оптимистичный, энергичный и весёлый, а порою строгий, волевой и неулыбчивый Маяковский (вместе с Лили Юрьевной и Осипом Максимовичем) решил возвратиться в Петроград.

Почему именно туда? Там был дом его любимых Бриков. Кроме того, в Петрограде жила Мария Фёдоровна Андреева, которая занимала там какой-то большой пост.

Но почему он не остался в Москве? Ведь ему предлагали роли в кинофильмах. А у «Закованной фильмой» должно было быть продолжение. Почему он не стал его писать?

На эти вопросы маяковсковеды ответов не дают. Здесь очень много неясного.

Скорее всего, Маяковский очень обиделся на закрытие «Кафе поэтов». А хозяева киностудий, узнав о неприятии большевиками футуристов, решили подождать, чем закончится их противостояние и отозвали свои предложения актёру и сценаристу.