Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам

Надо было подумать об издании ещё одной книги.

В «Хронике жизни и деятельности Маяковского» В. А. Катанян приводит две фразы из газеты «Фрайгайт» от 25 сентября, зазывавшие на предстоящий праздник в лагере «Нит гедайге»:

«Самыми праздничными из праздничных будут весёлые три дня в кемпе «Нит гедайге»… Известный пролетарский поэт Вл. Маяковский произнесёт пролетарское «Колнидре»».

Василий Абгарович Катанян прекрасно знал значение иудейских слов «Кол-нидре», но почему-то не расшифровал их.

«Кол-нидре» – это название молитвы и её начальные слова (буквальный перевод – «все обеты»). Молитва произносится в синагоге в начале вечерней службы в день самого важного и самого грозного еврейского праздника Йом-Киппур (буквальный перевод – «день прощения»). В этот день Всевышний решает судьбу каждого человека на следующий год. Молитва «Кол-нидре» провозглашает отказ от всех обетов, зароков и клятв, данных когда-либо человеком, читающим её.

Историки считают, что традиция отказа от всех обетов и клятв возникла в 6–7 веках нашей эры среди испанских евреев, которых подвергали насильственному крещению. Затем та же традиция возникла в 6-10 веках среди византийских евреев, которых тоже насильно обращали в христианство. За «Колнидре» евреев особо преследовали, так как получалось, что они могут дать любую клятву, любую присягу, а потом отречься от неё.

В 1925 году праздник Йом-Киппур отмечался 28 и 29 сентября.

Надо полагать, именно об этом приезде в лагерь «Нит гедайге» писала в своих воспоминаниях Элли Джонс:

«Один из мужчин обвинил Маяковского в «юдофобстве». Я точно запомнила это слово, потому что слышала его впервые. Моментально прозвучал ответ Маяковского: «У меня жена еврейка»».

От какой же клятвы, от какой присяги открещивался Маяковский, произнося своё «пролетарское «Кол-нидре»»? От всего того, что связывало его с Лилей Брик? Или от своей верности ГПУ, советской власти? Или открещивался от футуризма?

Но Маяковский прилюдно произнёс этот торжественный отказ от «всех обетов», от всех своих клятв и присяг.

Турне продолжается

27 сентября газета «Фрайгайт» опубликовала стихотворение Маяковского «Атлантический океан», завершавшееся четверостишием:

«Вовек

/ твой грохот / удержит ухо.В глаза / тебя / опрокинуть рад.По шири, / по делу, / по крови, / по духу –моей революции / старший брат».

Перевод на английский и на иврит был сделан корреспондентом ТАСС в Соединённых Штатах Леоном Яковлевичем Тальми (Лейзером Тальминовицким). Он был ровесником Маяковского, участвовал в левом сионистском движении, в 1913 году эмигрировал в САСШ, но после февраля 1917-го вернулся в Россию. С 1920-го жил в Москве, где, видимо, и познакомился с Маяковским. Работал в отделе печати Коминтерна, откуда и был в 1921 году направлен за океан (надо полагать, тоже с особым заданием ОГПУ).

Впоследствии Леон Тальми писал:

«Я был первым, кто познакомил американскую публику с Маяковским».

Элли Джонс вспоминала:

«Однажды Маяковский предложил мне познакомиться с Тальми и его семьёй: «Это милейшие молодые люди… Я уверен, они тебе понравятся»».

И Элли познакомилась с ними.

А лекции Маяковского продолжались.

30 сентября выходившая в Детройте газета «Новый мир» написала:

«Кто заинтересован в новой литературе Советской России? Прогрессивные организации города Детройта обращаются ко всем организациям и товарищам: не идти на работу, оставить вечерние школы, отложить митинги, собрания и т. п. Все на литературный вечер Владимира Маяковского!»

7 октября 1925 года газета «Рассвет» (белоэмигрантская) сообщила об этом выступлении поэта: