Главная тайна ГРУ

Операция «Трест» стала дезорганизующим фактором и в работе СИС – ее активный разведчик Сидней Рейли (носитель далеко идущих планов британской разведки в отношении Советской России) был выведен в нашу страну и обезврежен. Характерным было то, что акция по выводу Рейли предусматривала легендированную его гибель при переходе границы, а также имитацию суда с последующим «расстрелом» «пособника» английского шпиона – командира пограничного отряда Тойво Вяха. Правда о роли пограничника в «деле Рейли» стала известна лишь в конце 60-х годов.

Итак, снова подстава и снова раскрытие обстоятельств легендирования операции через десятки лет.

В преддверии нападения фашистской Германии на СССР традиция советской разведки – масштабное влияние на ход международных событий в интересах государства – была продолжена.

Примером этому может служить разведработа госбезопасности в отношении союзников Германии по «оси» Берлин – Рим – Токио, в частности Японии. До войны и во время ее внешняя разведка активно занималась ликвидацией угрозы открытия реальных фронтов прогермански настроенными правительствами в так называемых нейтральных странах: на Кавказе – Турция и Иран, в Средней Азии – Афганистан, на Дальнем Востоке – Япония.

Борьба США и Японии за влияние в регионе Юго-Восточной Азии должна была закончиться конфронтацией военного характера. Наша разведка ускорила ход событий в интересах СССР.

В основе проведения операции «Снег» указанные противоречия учитывались, как и наличие реальных возможностей у нашей разведки в среде влиятельных чиновников американского правительства, которые могли бы действовать против Японии, но по просьбе советской стороны (легендированный подход).

В ответ на меморандум американцев нападение японцев на военную гавань США в Пёрл-Харборе в начале декабря 1941 года похоронило надежды Германии на открытие советско-японского фронта. Высвободившиеся дивизии определили решительное поражение немцев под Москвой.

Эта акция, дезорганизовавшая планы японцев, стала известна лишь в конце 90-х годов.

Трагический период времени в жизни нашей страны – Великая Отечественная война, – казалось бы, не очень связан с «делом Пеньковского». Но масштабность акции из времен войны и ее долгосрочность (1941–1945) говорили сами за себя, причем в пользу иллюстрации по «делу».

Война внесла коррективы в работу нашей разведки. Особенно по направлениям работы. Был широко использован опыт гражданских войн в России и в Испании для развертывания хорошо организованной разведывательно-диверсионной работы, подпольного и партизанского движения в тылу гитлеровских войск на оккупированной советской территории.

Проникновение нашей разведки в разведывательные и контрразведывательные органы Германии и других государств – участников Второй мировой войны носило всеобъемлющий характер. На этом поприще подчас решались уникальные задачи по внедрению чекистов-разведчиков и агентов в среду спецслужб противника либо временного союзника.

На фоне повседневной работы нашей разведки дезинформация противника носила разносторонний характер – от введения в заблуждение об истинных задачах советских войск в прифронтовой полосе до крупномасштабных игр военно-стратегического характера.

В частности, речь идет о такой игре между советской разведкой по заданию Генштаба РККА и абвером – военной разведкой и контрразведкой вермахта.

И снова – легендирование как залог успеха в длительном «сотрудничестве» со спецслужбой противника. Легенда нашего Гейне и их Макса предусматривала доверие со стороны германской разведки к «беглецу из России», но с хорошей антисоветской биографией и родословной за целое столетие. Как и в случае с Пеньковским, доминирующее значение для начала работы с новым агентом имела родословная, а затем – информация (точнее, дезинформация) захватывающего дух значения. Вот в чем был успех радиоигры «Монастырь» и в последующем «Березино».

В послевоенные годы наша разведка смогла проникнуть в спецслужбы фактически всех стран Запада и в центры идеологических диверсий: радиостанции «Свобода», «Свободная Европа», Народно-трудовой союз (НТС), Организация украинских националистов (ОУН) и другие. Причем все с той же целью – дезорганизации работы.

Операция «Турнир», в которой я принимал непосредственное участие, – это проникновение в агентурную сеть канадской спецслужбы. В процессе ее проведения был пассивный период, предшествовавший операции, когда разведчик только фиксировал интерес канадцев к себе, а затем – его согласие на «сотрудничество» при условии работы только на территории западных стран, а не в СССР.