Главная тайна рекламного бизнеса (СИ)

На середине «Красавицы и чудовища» Гас свернулся калачиком у меня под боком и заснул. В тот самый момент, как мебель забаррикадировалась в замке, и всё затихло, Брайан вошёл в комнату. Господом богом клянусь, я с перепугу едва не описался. Мне казалось, сердце вот-вот остановится от страха, пока я сидел, прижимаясь к спинке дивана, и в голове крутилась мысль, что это точно не Мел и не Линдс, поскольку благотворительный приём, на который они ушли, должен будет закончиться только через три часа. Я сидел, прижимая к себе Гаса, и не знал, что делать. Вы не представляете, с каким облегчением я выдохнул, когда увидел, что это Брайан. Я сидел на диване, прижав руку к груди, он стоял передо мной, явно не понимая, что я тут делаю. Я указал на спящего Гаса и приложил палец к губам. Он осторожно уселся на диван рядом с ним и легонько погладил его по голове.

— Где Линдс? — спросил он шёпотом.

— На благотворительном вечере, — ответил я как можно тише. — Он сказал мне, что это самый лучший мультик на свете, а сам уснул меньше, чем через двадцать минут, — Брайан посмотрел на так и не съеденный попкорн, взял пульт и выключил телевизор. — Видимо, он сам себя измотал, крича и бегая вокруг меня кругами.

Брайан гордо улыбнулся.

— Это его любимое времяпрепровождение, — он посмотрел на часы. — Его всё равно уже пора укладывать спать, — он поднял сына и прижал к груди.

Гас пошевелился и, уткнувшись носом Брайану в шею, сонно спросил:

— Папа?

Брайан встал.

— Да. Идём сынок, пора в кроватку.

— Нет… — сонно послышалось в ответ.

— Да, сэр. Идём, в кровати под одеялом спать удобнее… — с этими словами он исчез наверху.

Вы правы: при виде столь милой сцены, я едва не рассиропился. Впрочем, окажись вы на моём месте, вас бы ждало то же самое.

Десять минут спустя он спустился вниз и встал, прислонясь к косяку.

— Гас спит? — спросил я, по-прежнему улыбаясь.

— И видит третий сон, — с этими словами Брайан отлепился от косяка и плюхнулся на диван рядом со мной.

— Как прошло твоё мероприятие? — спросил он шёпотом, положив ноги на журнальный столик и откинув голову на спинку дивана.

— Хорошо, и даже более чем. Пара агентов предложили мне свои услуги.

Он повернул голову в мою сторону. Я сидел в углу дивана, поджав под себя ноги.

— Так держать, мистер Тейлор! Постарайтесь не забыть нас, простых смертных, когда станете богатым и знаменитым.

Я не смог удержаться и ухмыльнулся в ответ на столь завуалированный комплимент.

— Уж об этом можешь не беспокоиться, — тихо ответил я.

У-у-упс… Ну и как мне прикажете отвлечь его внимание от этой сентиментальной фразы? Правильно. Надо резко сменить тему.

— Похоже, ты немного устал, — будем надеяться, он не обратит внимания на мою оплошность.

— Скажи уж прямо, погибаю, блять, от усталости. Я, не вставая, просидел двадцать часов за столом из-за этой кретинской рекламной кампании для Браун Атлетикс, спина болит так, что сил уже никаких нет.

— Это твоя расплата за то, что ты богат, блин, и успешен. Иди сюда.

Я понятия не имел, что я делаю, но почему-то действовал уверенно. Я положил ему руки на плечи. Он приподнял бровь. Я начал массировать застывшие мышцы, он делал вид, что сидя и позволяя мне это делать, приносит страшную жертву. Я встал так, что он оказался у меня между ногами, я мял мышцы плеч, над лопатками, у основания шеи. Пару минут он делал вид, что терпит и оказывает мне большое одолжение, но вскоре запрокинул голову и начал мурлыкать, как довольный кот. Я совсем позабыл, что у меня хорошо получается делать массаж. Его мышцы постепенно расслабились, я собрался переходить к шее, когда увидел, что он просто засыпает.

— Иди сюда, — прошептал я, потянул его и уложил на себя, предварительно усевшись обратно на диван.

Он лежал как тряпичная кукла, ровно дышал, а я едва заметными прикосновениями гладил его по животу.

— Поганый был день, — пробормотал он.

— Он уже закончился. Теперь спи, — прошептал я. Я тоже был абсолютно без сил, что неудивительно, учитывая, что за денёк у меня был. Сон в тот момент мне казался привлекательнее всего, чем мы могли бы вместе заняться.

— Я так мечтал, чтобы ты пришёл, — прошептал он.

На мгновение мне показалось, что сердце остановится от счастья. Полусонные признания — мои самые любимые.

— Но теперь-то я здесь, — прошептал я в ответ.

Он накрыл мою руку своей. Теперь мне показалось, что у меня сердце не остановится, а разорвётся от… блять… от вида, звуков, ощущений и запахов. Он спит в моих объятьях, спит на мне, и, поверьте, такие ощущения куда приятнее, чем лежать под этими повсеместно рекламируемыми невесомыми и, якобы, очень тёплыми одеялами. Видимо… это… и есть любовь… И уже засыпая я прошептал:

— Я люблю тебя…

Н-н-нда… Пожалуй, полусонные признания уже не самые мои любимые.

Я тут же начал оценивать ситуацию. Он продолжал ровно дышать, не вскочил, не начал проклинать меня, не выбежал из дома, хлопнув дверью. Он не прореагировал никак. Значит, он меня и не слышал. Правильно? Правильно. Да разумеется. Разумеется, он меня не слышал. Неведение есть благо. Всё в порядке.