Главная тайна рекламного бизнеса (СИ)

Он выдохнул тихое, отчаянное: «О боже…», - это было самое прекрасное, что я слышал в своей жизни… Пока он пытался выровнять дыхание, я не двигался и покрывал поцелуями его спину и плечи. Едва я начал двигаться, как мой мозг замкнуло, и он перешёл в какой-то инстинктивно-животный режим. Я издавал не то рычание, не то урчание, я не узнавал собственный голос. Незнакомые звуки, исходившие от Брайана, заводили меня ещё больше. Я вцепился в его ладони, вцепившиеся в металлическую колонну, и почувствовал, как напряжены мышцы рук. Я сообразил, что нужно найти способ сделать это в куда более удобной позе. Ещё функционировавшая часть моего мозга подсказала мне, что логичнее всего было бы уложить его на стол, находившийся рядом с колонной. Вот только я напрочь позабыл, что на этом самом столе лежала незаконченная картина. Я услышал мокрый шлепок, когда он упал на непросохшую краску. Какую-то долю секунды я даже ругал себя за это, но тут же пришёл к выводу, что мне совершенно всё равно, что будет с этой картиной. Мне действительно было всё равно. По крайней мере, тогда, когда он подавался мне навстречу и громко стонал подо мной. Клянусь, я даже услышал: «Ну-что-ты-стоишь-трахай-же-меня», - произнесённое едва слышным шёпотом. Он пытался ухватиться за картину, краска скользила под пальцами и размазывалась по груди. Моя картина, моё творение, покрывала его кожу. Это было так возбуждающе, так неправильно и, возможно, очень символично, но, большей частью, просто, блять, красиво. Я любил его.

БРАЙАН

Я не мог понять, что происходит. Я понимал, что это было то единственное, чего я никогда не позволял себе делать, то единственное, что всегда казалось мне кошмарным, унизительным сценарием, то единственное, чего я не делал лет с… да наверное, с девятнадцати… И господи, это было настолько… настолько, блять, приятно. Мне было настолько хорошо… Я никогда не предполагал, что человеку может быть до такой степени крышесносно… Я прекрасно отдавал себе отчёт, что я принадлежу ему, что ситуация полностью в его руках, но мне было всё равно, лишь бы только он не останавливался. Он развернул нас, и я плюхнулся грудью на картину. Краска пахла и скользила, он раз за разом прикасался внутри к той точке, которая превращала моё тело в одно сплошное нервное окончание… Внезапно я кончил. Так сильно, как никогда раньше. Дышать было нечем. Я простонал его имя и почувствовал, как кончил он, услышал, как он снова и снова шепчет моё имя вперемежку с невнятными проклятиями. Он обнял меня, его пальцы скользили по краске у меня на животе, его грудь касалась моей спины, губы — моей лопатки.

Он вышел из меня и развернул. Я немного нервничал, что же теперь будет? Что, блин, можно сказать в ситуации вроде этой?

Но он ничего не сказал. Он просто притянул меня к себе, перепачкав мне краской ещё и волосы (можно подумать, на мне мало было краски до этого), и, не раскрывая глаз, прикоснулся своим лбом к моему. Я слушал его дыхание, меня самого немного покачивало, и, в конце концов, мои глаза закрылись тоже. Он нежно поцеловал меня, и, отвечая на его поцелуй, я подумал: "Неужели всегда так страшно получать то, что ты хочешь?" Мои поцелуи стали настойчивее, но, когда я попытался прижаться к нему, он отстранился и прошептал:

— Эй-эй, полегче…

Я посмотрел на него. Он ухмылялся.

— Здесь настолько крошечный душик, что даже мне одному в нём не развернуться.

Только сейчас я обратил внимание на то, в каком я виде. О господи! Я был весь покрыт завитками тёмно-синего и изумрудно-зелёного цвета**. Я фыркнул.

— Тебе действительно следует смыть краску, пока она не засохла, — сказал он с извиняющимися интонациями.

Он развернул меня в сторону ванной и легонько подтолкнул в спину. Я кое-как уместился в крошечной душевой кабинке. Я стоял и смотрел, как краска исчезает в сливном отверстии, и задавался вопросом, во что же я себя втравил.

Я обернул полотенце вокруг бёдер и вышел обратно в гостиную. В одних тренировочных штанах он сидел на кухонном стуле и курил, обхватив рукой колено. Как только я увидел его, все сожаления и сомнения покинули меня, остался только восторг.

Громадную картину он перенёс со стола к противоположной стене и сидел, глядя на неё. На ней в импрессионистском стиле был изображён ночной город, освещаемый фонарями… В правом верхнем углу был размазанный отпечаток человеческого тела. Справа и слева от него, там, где я пытался ухватиться за картину, даже были видны борозды на краске.

Я подошёл к нему сзади и провёл руками от шеи по плечам и спине.

— Извини… Я испортил твою картину… — пробормотал я.

Он помолчал, затянулся сигаретой, чуть склонив к плечу голову, посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— А мне нравится.

Примечание к части

* 189 см

** Видимо, они оба выглядели как-то так http://ficbook.net/images/user_avatars/avatar_ANGELKSUSHA_1381160098.jpg

_________________________

Уф-ф-ф-ф-ф! Простите, что заставила столько ждать, но переводить «набегами» по полчаса я не люблю, а времени с октября совсем не было.

ГЛАВА 16

ДЖАСТИН