Главная улица

— Я не виновата, не виновата! — только и могла она произнести. Она все повторяла эти слова, а Кэрол целовала ей щеки, гладила волосы, прикладывала смоченный платок ко лбу. Понемногу та успокоилась, и Кэрол осмотрела комнату, этот приют для приезжих, святилище гостеприимства Главной улицы, источник доходов Джексона Элдера, друга Кенникота. Здесь пахло старым бельем, обветшалым ковром и застоявшимся табачным дымом. В номере стояла шаткая кровать с тощим матрацем. Песочного цвета стены были в царапинах и щербинах. Во всех углах, под каждой вещью — хлопья пыли и пепел от сигар. На покосившемся умывальнике — приземистый кувшин с отбитым краем. Единственный стул — суровый, с прямой спинкой и остатками лака. Зато тут была великолепная плевательница с розочками и позолотой.

Кэрол не собиралась ничего выпытывать у Ферн, но та непременно хотела рассказать.

Она отправилась на вечеринку, и, хотя общество Сая было не слишком приятно, она решила примириться с его присутствием, чтобы не упустить случая потанцевать, а заодно избежать нескончаемых нравственных поучений миссис Богарт и развлечься после первых напряженных недель работы в школе. Сай обещал вести себя хорошо. На вечеринке оказалось несколько рабочих из Гофер-Прери и много молодежи с ферм. Потом с шумом ввалилась пьяная компания из дальнего нищего поселка, который ютился в каком-то овраге. Они выращивали там картофель и, как полагали в округе, промышляли воровством. Они загрохотали по полу амбара, отплясывая старинные танцы, подбрасывая своих дам, подпрыгивая, гогоча и веселясь под музыку парикмахера Дэла Снэфлина, который играл на скрипке и выкрикивал фигуры. Сай дважды прикладывался к карманным флягам. Потом Ферн видела, как он рылся среди верхней одежды, наваленной в яслях в дальнем конце амбара. Вскоре она услышала, как один из фермеров заявил, что у него украли бутылку. Когда она сказала Саю, что это, несомненно, дело его рук, он со смехом ответил: «Да это просто шутка. Я ее отдам». Он потребовал, чтобы Ферн сделала глоток; без этого он не соглашался возвратить бутылку.

— Я только смочила губы и отдала бутылку, — простонала Ферн. Она села на кровати и уставилась на Кэрол. — Вам случалось когда-нибудь выпить?

— Случалось. Изредка. Я и сейчас хотела бы выпить. Здешнее ханжество приводит меня в исступление.

Ферн засмеялась сквозь слезы.

— Я тоже напилась бы. Кажется, я за всю жизнь пила раза три или четыре, не больше, но, если мне еще раз доведется встретить такую парочку, как «Богарт и сын»… Собственно, я даже не дотронулась до этой бутылки — отвратительное, неочищенное виски! Но вина бы я выпила охотно. Мне было так весело! Амбар был похож на театральную сцену — высокие балки над головой, темные стойла, фонари раскачиваются, в конце таинственная машина — соломорезка. Я танцевала с самым красивым молодым фермером, таким сильным, деликатным и удивительно умным. Но я встревожилась, как только увидела, в каком состоянии Сай. Ведь я не выпила и двух глотков этой мерзости. Неужели бог наказывает меня только за то, что мне хотелось выпить вина?

— Дорогая моя, бог миссис Богарт, бог Главной улицы, может быть, да. Но все смелые, разумные люди восстают против него, хотя… он и карает нас смертью.

Ферн еще потанцевала с молодым фермером. Она совсем забыла про Сая, разговорившись с какой-то девушкой с сельскохозяйственного отделения университета. Но Сай, очевидно, не возвратил бутылки. Он, шатаясь, приблизился к Ферн, задевая на ходу всех попадавшихся ему навстречу девушек и пытаясь танцевать джигу. Она стала уговаривать его вернуться домой. Сай пошел за ней, хихикая и приплясывая. Когда они вышли, он поцеловал ее.

— Как странно, что раньше мне нравились поцелуи мужчин во время танцев!..

Желая доставить его домой, прежде чем он ввяжется в какую-нибудь драку, она не обратила внимания на этот поцелуй. Один из фермеров помог ей запрячь лошадь, пока Сай храпел на сиденье тележки. Перед тем как они тронулись в путь, он проснулся. Всю дорогу домой он то спал, то грубо приставал к своей спутнице.

— Я едва ли слабее его. Мне удавалось удерживать его на расстоянии и в то же время править. А тележка была еще такая тряская! Я чувствовала себя служанкой. Впрочем, мне было так страшно, что я едва ли что — нибудь чувствовала. Была жуткая тьма. Но я все-таки добралась домой. Это было нелегко. Раз мне пришлось вылезть, чтобы прочесть надпись на столбе, так как я не знала, в какую сторону ехать. Я взяла у Сая из кармана спички и чиркала их. Но он полез за мной, оступился и упал прямо в грязь. Потом он поднялся, начал приставать ко мне, и… я очень испугалась и ударила его. Ударила здорово! Потом я вскочила в тележку, а он бежал сзади и плакал, как ребенок. Я снова впустила его, и он сейчас же принялся за свое… Ну, в общем, я привезла его домой. До самого крыльца. Миссис Богарт поджидала нас…