Главная военная тайна США. Сетевые войны

Таким образом, введение института диктатора позволяет реализовать сложные задачи, сохранить суверенитет и вместе с тем не нарушить демократические устои — народную легитимность, парламентаризм, Конституцию, выборное президентство, все то, сохранению чего как раз и способствует введение понятия «суверенная демократия». Такая демократия, в идеале, обеспечивает должную роль суверенитету и гарантирует сохранение демократических подходов. При этом важно сохранить легальность процесса, которая состоит из трех частей: неприкосновенности Конституции — основы сохранения политической стабильности, ставшей одной из главных заслуг Владимира Путина; из проведения выборов нового президента «служебного государства» и из легитимной процедуры введения института диктатора. Юридически обеспечить этот процесс можно, например, выдвижением кандидатуры парламентом — представительным органом народа, обеспечивающим легитимность и свою поддержку кандидатуры диктатора, и утверждением его Общественной палатой — представительным органом, выражающим консенсус элит. Эти же структуры — парламент и Общественная палата — формулируют задание. Ну а для того, чтобы не пугать западное общественное мнение понятием «диктатор», можно заменить его другим, более «европейским» названием, например «верховный комиссар».

Сурков и евразийская империя

Комментарий к интервью самого влиятельного политика России «Комсомольской правде» — kp.ru/daily/23370/32473

Поворотной точкой России к евразийской политике стало в свое время интервью одного из самых влиятельных людей в России Владислава Юрьевича Суркова газете «Комсомольская правда». Высказанные в интервью тезисы, по сути, сформировали внешний и внутренний курс России на последующие годы. В нем Владислав Юрьевич высказывается вполне в евразийском ключе. За осторожностью государственного чиновника прослеживаются мысли, вполне соответствующие евразийской оценке ситуации, а уж коль Сурков комментирует шаги Путина по укреплению государства, то вполне можно тешить себя мыслью, что и Путин считает так же. Стоит предположить, что, учитывая влияние Владислава Суркова на внутреннюю политику государства, при его нынешних имперско-патриотических взглядах и новый президент Дмитрий Медведев думает точно так же, как и он.

Интервью было сделано после трагических событий в Беслане, за которыми последовал указ президента об отмене губернаторских выборов, по сути ставший лишь следствием общего переосмысления отношений России и Запада, что и раскрывает в своем интервью Владислав Сурков. К примеру, ответ на первый вопрос можно вполне недвусмысленно трактовать следующим образом: правящие элиты в Америке и Европе по-разному видят свои взаимоотношения с Россией. Европа, отягощенная американской доминацией, все больше фрондируя с США, в перспективе рассматривает Россию «как доброго соседа и надежного союзника». Исключение здесь — европейские массмедиа, настроенные весьма русофобски. Отсюда зарождающаяся геополитическая ось Париж — Берлин — Москва. «Люди, принимающие решения в Америке, в особенности неоконсервативные элиты, продолжают жить фобиями «холодной войны», рассматривают нашу страну как потенциального противника, считают своей заслугой почти бескровный коллапс Советского Союза и пытаются развить успех. Их цель геополитически определена абсолютно точно — «разрушение России и заполнение ее огромного пространства многочисленными недееспособными квазигосударственными образованиями». Отсюда «препятствие осуществлению полной финансовой блокады террористов», читай, финансирование террористов. Через это финансирование наша «уголовщина» становится «частью разветвленной сети террористического интернационала».

Геополитически здесь все сходится. Начатая еще Англией «детонация наших южных рубежей как способ ослабления России в XIX веке» — да и ранее — была подхвачена ее правопреемницей — США — в XX в. и развита в полномасштабную стратегию сегодня. Совершенно евразийский взгляд на вещи. Что же еще должно произойти, чтобы все объединились? Чтобы прекратилась политика двойных стандартов? Ответ Суркова на этот вопрос вообще выдержан в совершенно традиционалистском ключе: современный Запад в своем цивилизаторском высокомерии никак не может «отказаться от позитивистских иллюзий». Здесь следует отметить, что с традиционалистской точки зрения позитивизм, отрицающий все нематериальное, явление сугубо западное, материалистичное, профессистское, ставшее, по сути, антиподом традиционализма — основы евразийства. Далее Сурков перечисляет «цивилизованные» методы, которыми оперирует Запад: «подкупить, обмануть, натравить на соседа». Приведение в качестве примера Гитлера и ситуацию конца 30-х гг. следует понимать так: американцы «пострадали» от «международного терроризма», который сами же и взрастили, чтобы использовать против нас.