Главное, что я понял. Агидель, июль 2020

Тима «Леон» бился по-настоящему, потому уморительным не был и выбыл в первом же круге, уступив субтильному Нервомоту. Зато Василий, как всегда, не подкачал. Но в финал вышли девки. Молодые, племенные, непримиримые. Эти бились насмерть!

* * *

В волейбол я не играл с Кубы. Это ж сколько прошло… мамадарага – 14 лет! Всё-таки школа Антона не пропиваема. Не знаю, как смотрелся со стороны, но внутри я ощущал себя не ниже Гамовой. Но Василия переплюнуть никому так и не удалось. Даже в волейболе.

* * *

С наступлением темноты организаторы попросили всех выйти на берег для сюрприза. Явление сюрприза затянулось, и в скучающей во тьме толпе рождались всё новые версии «чуда». Самым укоренившимся в сознании оказался фейерверк. Видимо, на том берегу. А то даже и на той самой скале напротив. Кто и как в ночи полезет на отвесную скалу, чтобы устроить фееричный залп, и как потом оттуда спускаться обратно, никто особо не задумался. Они же сегодня на Стог не забирались. В ожидании спели пару песенок, прочли стихи. Дождались: мимо нас по реке в разочарованном безмолвии проплыл «огненный дракон»: доска с зажженными на ней несколькими свечами.

А мне понравилось. Конечно, когда ждёшь фейерверка на отвесной скале, «дракон-семисвечник» кажется некоторым обманом ожиданий. Но он послужил знаковой финальной точкой путешествия вроде «до свиданья, наш ласковый Мишка». Или вроде того самого долгожданного трупа твоего врага. «Олимпийская сказка, прощай…»

Хотя рано ещё грустить и лить слёзы. Нам ещё завтра до Каповой плыть.

* * *

В лагере было три гитары. С митяевско-розенбомским репертуаром Макса мы давно знакомы. Второй гитарист также выдавал давно знакомое походно-туристическое, вперемежку с песнями советских композиторов. Но вот третий чел. Сложилось ощущение, что он ненавидел всех и вся: ненавидел слушателей, на которых обрушивал потоки альтернативного, гражданско-оборонского контента и тому подобного неформата, ненавидел благость тихого уютного вечера у костра, разрывая его своими гремучими аккордами, ненавидел свои связки, свою гитару, которую нещадно молотил… досталось всем. Эпический персонаж!

Последний вечер, когда Макс окончательно сорвал свои связки, Гитара-Номер-Три почувствовал, что вот он, настал его звёздный бенефис, и начал жёстко прессовать мозги слушателей о том, что всё идёт по плану. Которые через некоторое время стали потихоньку расползаться по домам. Когда я понял, что его физическое воздействие губительно для всего организма, а не только для оглохших барабанных перепонок, и я тихо ретировался в палатку. Благо, Андреем была дана чёткая команда назавтра: «Приплыть к Каповой быстрей прочих команд, чтоб не застрять в очереди». То есть общий подъём в шесть.

* * *

В спасительной вечерней тишине, сквозь раскатывающийся волнами рокот Гражданской обороны от костра, слышу в одной из соседних палаток донельзя странный диалог. Точней второго голоса не слышно, но первый ломающийся юношеский голос заставил серьёзно задуматься, а не вылезти ли на подмогу: «Ну ты, мать, даёшь… Ты что тут, вообще, делаешь? Как ты сюда забралась? Иди отсюда, говорю тебе… Ничего не хочу знать, вали отсюда…»

Чуть позже добавился и второй возмущённый мальчишеский голос. Вот же наглая девка, – думаю в полудрёме, – к подросткам пристаёт! И, самое главное, кто решил в последний вечер лишить пацанов девственности? Вроде все при мужьях, детях, кавалерах, своих компаниях. Но как-то парни всё же от наглой избавились без моего стороннего участия.

Но после диалога, свидетелем которого стал ещё вчера, уже ничему тут не удивляюсь: к пацану лет одиннадцати подходит целая делегация из девчонок 7-10 лет и самая бойкая ультимативно заявляет: «Среди нас есть одна девочка, наша подруга, которой ты нравишься. Поэтому она хочет, чтоб ты к ней прямо сейчас подошёл!» Вот это я понимаю, железная хватка!

День четвёртый

* * *

В означенные накануне шесть утра из всего лагеря поднялось человек пять самых ответственных и пунктуальных. В том числе Василий с престарелой мамой в платочке. Эти уже давно собрали вещи и принялись за палатку. Я же только сейчас прозреваю, что «подъём в шесть утра» – очередная шутка организатора Андрея. Раньше, чем поднимется и соберётся весь лагерь, до того, как будет приготовлен и съеден весь завтрак, а затем надуты и снаряжены все каты, никто ни в какую Капову не отправится. То есть не раньше десяти. А нам ещё компаньонов ждать. Можно было смело спать до восьми. А то и девяти. Собственно, Тиму где-то так и разбудил.