Главное доказательство

– Я еще раз готов повторить, что мне фамилия «Бердник» не знакома. У меня хорошая память на людей. А фамилия редкая. Вот если бы вы спросили про какого-нибудь там. Иванова или Петрова, то тут без наводящих вопросов было бы не вспомнить. – Власов переводит взгляд на меня и несколько более спокойным, даже где-то дружелюбным тоном добавляет: – Вы извините, если что не так. Люся написала про вас, поэтому не подумайте, что я скрываю что-то или говорить не хочу… Вот вы мне не верите, а ведь я действительно не был в этой квартире после убийства. Да, приезжал туда, но днем, когда Алексей Викторович жив был. И никакого я Бердника не знаю. Так что не выйдет из этого ничего.

– Что не выйдет?

– Ничего вы не сможете доказать.

– Вы же спортсмен, Сергей! – произношу я с оттенком укоризны. – Должны знать: испугаться противника – значит, проиграть до поединка.

– При чем здесь страх? Кого мне бояться?

– Не о страхе речь. Да и противник – это не обязательно человек. Противником могут быть обстоятельства, и перед ними тоже не надо руки опускать. Хорошо, будем считать недоразумение исчерпанным. И на будущее давайте условимся: каким бы глупым ни показался вам тот или иной мой вопрос, вы должны отвечать на него совершенно искренне. Придумывать ничего не надо, но и скрывать тоже. Вы ведь не знаете, почему я такой вопрос задал, а я далеко не всегда могу раскрыть вам все карты. Полная откровенность с вашей стороны – только в этом случае у меня будет возможность вам помочь. Идет?

Мужчина молча кивает.

– В таком случае я снова спрашиваю вас: были ли вы в квартире Глебова после убийства? Пока хотя бы так: да или нет?!

– Нет.

– Хорошо. Принимается. Тогда припомните еще вот что: не знаком ли вам человек по имени Константин Михайлович?

На сей раз Власов на мгновение задумался. Скорее, не столько, чтобы что-то вспомнить, а чтобы меня не обидеть.

– В институте, кажется, на кафедре спортивных игр. А-а-а, нет – тот Константин Александрович. Нет, Константина Михайловича не знаю. И не знал. На зоне, правда, такой мог быть, но ведь мы там отчествами особо не интересовались.

– Нет, к зоне он отношения иметь не мог. А вот этого человека никогда не встречали?

С этими словами я протягиваю Сергею несколько снимков. Власов берет их, пролистывает один за другим и, возвращая мне, отрицательно качает головой:

– Нет.

Взгляд его при этом совершенно спокоен – ни признака волнения. Эти карточки мне распечатал техник Володя из детективного агентства. Следовательно, Бердника Власов действительно не знает. Как и тот Сергея.

– А некто Юрий Ричардович? Знаете такого?

– Юрий Ричардович? – переспрашивает мой собеседник. – Что-то слышал… Постойте, так это же сосед Алексея Викторовича… Да, правильно! Я как-то от Евгения Наумовича пакет туда привез, и как раз телефон звонит. Глебов и говорит: «Нет-нет, я не занят, так что заходите!» И через минуту – звонок в дверь. Алексей Викторович попросил меня пойти открыть. Входит мужчина, пожилой уже, но крепкий такой, в очках и в домашних тапочках. Я так и понял, что – сосед. Быстро потому что появился и одет был по-домашнему. Поздоровался со мной, прошел в комнату, а ему Глебов и говорит: «Погодите, Юрий Ричардович, я сейчас человека отпущу.» Достал из стола какие-то бумаги, положил их в конверт и передал его мне – для Евгения Наумовича. Я уехал. Потом еще как-то раз он у Глебова был, когда я туда приезжал.

– А при вас они с Алексеем Викторовичем о чем-либо разговаривали?

– Нет.

– Ладно… – киваю я, делая пометку в книжке. – Да, и еще одно! В тот день – третьего сентября – когда вы приехали к Глебову, в квартире был еще кто-либо?

– Нет, вроде.

– «Нет» или «вроде»?

– Я в другие комнаты не заглядывал. А так не видел никого.

– И долго вы там пробыли?

– Минут пятнадцать, наверное. Алексей Викторович попросил подождать, пока он еще какие-то бумаги для шефа подготовит. Потом еще звонил Евгению Наумовичу, говорил, что не успевает.

– Что именно «не успевает»?

– Не знаю, я ведь не слышал, что Шохман говорил. А после этого разговора Алексей Викторович сказал, что зря меня задержал, и что я могу ехать, а эти бумаги он в следующий раз передаст. Я и уехал.

– А в котором часу точно вы в тот день к Глебову приезжали – не помните?

– Точно – нет, не помню. Примерно около двух. Бердник же, по его собственному утверждению, приезжал к Глебову около пятнадцати часов. Значит, он был там сразу после Власова? Возможно.

– Я ведь в тот день и до Глебова, и после него, еще в несколько мест заезжал. Евгений Наумович мне тогда много поручений оставил, – продолжает между тем Сергей. – А тут еще пробки. Но в офис я вернулся в начале седьмого. Самого шефа уже не было – у него какая-то встреча за городом была назначена.

– А с кем?

– Откуда мне знать?

– А откуда ж тогда знаете, что именно за городом?

– Евгений Наумович еще утром при мне с кем-то по телефону говорил и сказал, что его вечером в городе не будет.

– За городом, говорите. – Я на секунду задумываюсь. – Скажите, а на какой машине вы в тот день ездили?