Главное — хвост! (СИ)

Порывшись в кармане, Дэйв достал медово-желтое яблоко и аппетитно им захрустел. Заметив взгляд внука, он вытащил второе — уже покрасневшее с одного бока, глянцево блестящее в свете факелов.

— Что это за место? — озвучил не дававший покоя вопрос Кайл. Под закуску, пусть и такую скудную, вино пошло куда бодрее.

— Винный погреб Байярда. До того, как перебраться на границу седьмого круга Нии-Шасса, он пару лет жил здесь. Наги тут не бывают, считают его дом чем-то вроде памятника.

— Откуда ты про это узнал? — полюбопытствовал Кайл.

— Сайфер сказал. И попросил принести что-нибудь из его обширной коллекции, — дед усмехнулся.

— А она обширная? — заинтересовался Кайл.

— Сейчас узнаем, — Дэйв поднялся с бочки и скрылся за углом.

«Удача ангела» оказалась крепленой. А еще у Байярда нашлись «Слезы звезд» — тоже из эльфийских сортов, и вампирский «Феникс». К середине третьей бутылки Кайл понял, что пьян, но уходить из подвала не хотелось, за последний час он стал ему как родным. Было что-то притягательное в том, чтобы пить из горла, прижиматься к деду и слушать его тихий голос.

— Когда я тебя увижу? — Дэйв не спрашивал о решении Кайла, он слишком хорошо знал собственного внука.

— Через месяц.

***

Записки на полях тетради

Мысль первая: сколько бы вино не стоило и каким бы редким оно не было, от него все равно бывает похмелье.

Мысль вторая: больше никогда не буду пить с дедом. Это у него организм привычный, а у меня еще не окрепший. От таких нагрузок печень охренела.

Мысль третья: как я добрался вчера до спальни?

***

Двигаться не хотелось, перед глазами все еще искрили радужные мушки, а из тела будто выдернули стержень. Кайл безвольной амебой растекся на змее, не прекращая мечтательно улыбаться. В крови все еще гуляли отголоски пережитого оргазма, кожа горела от прикосновений и укусов, а в растянутой заднице мокро хлюпала сперма. Кайл пропустил тонкие косички между пальцев и сполз чуть ниже, упираясь носом в грудь Шиая. Кончик змеиного хвоста скользнул под живот, окольцовывая, и устроился обжигающей тяжестью на пояснице.

Хотелось чего-то… непонятного. Кайл и сам не мог объяснить, что причиняло беспокойство, зудело на краю сознания, не давая окончательно провалиться в сон. Все самое важное он сделал: все необходимые вещи в сумку упаковал, с дедом попрощался, спертые столовые приборы вернул и даже извинился. Прозвучало, конечно, не очень искренне, но Кайл все равно старался.

Пальцы змея огладили плечо и накрыли болезненно пульсирующую метку, бережно очерчивая контур разветвившегося узора. Как Шиай и говорил, яд рассасывался и со временем она выцветала. Но коварный змей не обещал, что не будет ставить новую. Второй раз оказался не менее болезненным. Кажется, в нагах была какая-то черта от вампиров.

— Она так важна? — Кайл приподнял голову и встретился взглядом с Шиаем.

— Для змеелюдов — да, — наг улыбнулся. — Мы выбираем свою пару один раз и на всю жизнь. Метка — символ. Каждый видит, что ты принадлежишь мне.

— Всегда подозревал, что хвостатые застряли в развитии где-то в прошлом веке, — фыркнул Кайл. — Удивляюсь, что у вас нет рабства.

— А как двуногие показывают свой выбор пары? — Шиай не обиделся, но что-то похожее на грусть промелькнуло в аквамариновых глазах.

Кайл задумался. Брак в это понятие мало вписывался, так как не у всех он являлся долгоиграющими — взять, к примеру, его собственных родителей. Дети — так себе показатель, многие их и на стороне заделывали. Признание в любви — тоже не вариант. Само слово «любовь» стало каким-то потрепанным, изношенным, оно давно потеряло свое значение, превратившись в обыденность. Да и не понимали змеи его трактовки.

Пожалуй, способ нагов показывать свою привязанность и впрямь был идеальным, как ни крути. Люди в этом проигрывали.

Кайл посмотрел на Шиая. Пожалуй, свой выбор он тоже сделал.

Кайл склонился над замершим Шиаем и лизнул гладкую чешую в основании шеи, именно там, где ставилась метка, а затем укусил. Зубы протестующе заныли, встретив твердую преграду, а змей — отчетливо вздрогнул. Прокусить шкуру Шиая он, конечно, не прокусил, пластины даже не погнулись, но нужного эффекта Кайл добился.

Отстранившись, Кайл посмотрел на змея и едва не задохнулся, так сильно сдавил хвост бока. Синева глаз потемнела, а игольчатый зрачок сузился, превратившись в тонкий росчерк. Кайл облизнулся, и Шиай зеркально повторил этот жест, а затем, подавшись вперед, едва слышно выдохнул в самые губы, обжигая своим дыханием:

— Спасибо.

Эпилог

Город встретил какофонией звуков, запахом пыли и прелых листьев, а еще — удушливой, влажной жарой, липнущей к коже. Дом — развалившимся на входе Пушей и гомоном голосов в комнате, приглушенных закрытой дверью. Увидев хозяина, кот хрипло мявкнул, но даже не сделал попытки встать, лишь вяло вильнул хвостом в знак приветствия.

— Кажется, твой кот — болен, — замерший за спиной Шиай с интересом разглядывал страдающую от внезапно наступившего бабьего лета животинку. Пуша, будто почувствовав сострадание змея, начал издавать звуки, похожие на предсмертный хрип.